Воспользуюсь правом автора текста и сделаю следующую ремарку: «Мысли Сюин унеслись далеко. Она мечтала о новой жизни в новой стране, не в Китае и не в России, где-то в другом месте, подальше от родителей, чтобы было всегда тепло, чтобы всегда с избытком хватало денег. Но вдруг она устыдилась, подумав, что начала думать, как настоящая охотница за богатыми иностранцами. Никто в Китае не любит golddiggers».
– Петр Кириллович, вы кого-нибудь в нашем поезде знаете?
– Нет.
– А я знаю. Китаянку, что с мистером из Британии. Она в нашем университете подрабатывает, преподает перевод.
– Ах, вот оно что. А я-то думаю, где же ее видел… Ну, точно. В нашем институте, только на другом этаже. О, уже время завтрака. Пошли? Интересно, что там дадут – и будет ли кофе?
7
На входе в вагон-ресторан стоял официант в синей куртке, из-под нее выглядывала возвышенно-белоснежная рубаха, на шее – красная бабочка, редкие усы, бледное, матовое лицо, интенсивный взгляд, который уперся в мой подбородок, можно даже сосчитать морщинки в уголках его глаз, три справа, четыре слева, природа не терпит симметрии, даже когда она явлена в идеально симметричном вагоне-ресторане Поднебесного Экспресса. Впрочем, полной симметрии не наблюдалось, скорее две зеркально отраженные половинки были чуть сдвинуты в отношении друг друга. Шесть столов, по три на стороне, но каждому из них через проход соответствовал не такой же стол, а пространство между двумя столами, так что если представить вагон-ресторан сверху, то он напоминал танковую или тракторную гусеницу, натянутую на зубчатые колеса, а внутри пустота, предназначенная для перемещения официантов с подносами и с перекинутой через руку салфеткой. Или на цепь с идеально одинаковыми зубцами, каждому из которых соответствует выемка. Если вдруг представить себе, что Поднебесный Экспресс попадет в страшную катастрофу и вагон-ресторан будет сплющен неведомой могущественной силой с боков, то каждый стол найдет себе место – он идеально войдет в межстольный промежуток на противоположной стороне вагона, и вместо пространства, разделенного проходом, по бокам которого сидят и вкушают пассажиры первого и второго, получится узкое помещение, где столы стоят один за другим, но пассажиры вынуждены будут навеки остаться за своими приборами. Если, конечно, не сплющит еще больше, тогда получится просто длинная вытянутая полоска, состоящая из спрессованных металла, дерева, пластика, биомассы. Будем надеяться, что до такого не дойдет.
Симметрию нарушало и расположение специально выгороженных пространств в начале и конце вагона-ресторана. На входе слева, у двери, распахнутой официантом с ассиметричными морщинками, располагался небольшой туалет; в отличие от туалетов в спальных вагонах (тоже слева), дверь ресторанного была хотя и пластиковая, но раскрашенная под дорогое дерево, непременные темно-коричневые разводы, трещинки, линии, будто сделана