Стало совсем темно. Москва загорелась яркими жёлтыми огнями. Глеб, глядя куда-то задумчиво вдаль, вдруг произнёс:
– Видишь эти дома? На них есть налёт старости, они не отреставрированы, но они настоящие. В этом что-то есть.
– Да, что-то есть.
– Такая же и ты.
– Я тоже старая? – спросила я с деланным возмущением и смехом.
– Нет, ты настоящая, без всех этих прикрас. Ты та, кто к чему-то постоянно стремится, у тебя есть свои слабости – и ты их легко признаёшь, есть свой опыт и своя история. Как и эти дома – ты будешь выделяться из сотни зданий мегаполиса всегда. Для меня во всяком случае точно.
Эти слова задели какие-то струны внутри меня, у меня побежали мурашки по телу, и я отвела взгляд.
– Ты замёрзла? – спросил он.
– Нет. Нам пора возвращаться.
Летний зной буквально за пару дней сменился тёплым циклоном с ливнями и грозами. Вот только грозы были сильные, в Москве умирали люди, вырывало с корнем деревья и осветительные столбы падали на машины. Жуткие перемены происходили и в небе над Землёй. Гигантский космический корабль-тарелка, диаметром около ста пятидесяти километров, навис над планетой уже совсем без маскировки. Он значительно превышал размеры тех кораблей, что я сбивала в космосе. Сначала его не было видно из-за сильной облачности, хотя Центр Управления Полётами (подразделение Роскосмоса России) заметил объект ночью со среды на четверг. Решено было пока не сообщать СМИ. Однако спустя двое суток над Москвой распогодилось, и людским взорам открылся огромный космический корабль, отбрасывающий тень примерно на половину города. Он завис рядом с Москвой.
Современные люди во многом относятся к своему появлению на планете беспечно. Интересуются только тем, что считают выгодным для себя и занимаются лишь тем, чтобы стать значимыми среди себе подобных. Мало кто из них по-настоящему задумывается, сколь глупо считать, что они совершенно одни в огромной остывающей Вселенной. Мало кто живёт ради самой жизни, ради знаний о ней. Все пытаются угодить друг другу, социуму, своим слабостям – кому и чему угодно, но только не собственной душе.
Поэтому им и пришлось столкнуться со вторжением.
Для меня подобный расклад вовсе не был удивительным – уже не первый день я участвовала в спецоперациях по спасению беспечного, не желающего образумиться человечества. Иногда всё, что мы делали, казалось мне бессмысленным, но потом я вспоминала простодушные улыбки знакомых, их заботы и чаяния, и в сердце разливалось тепло. Да, многие из них не были готовы посмотреть себе буквально под нос и заметить,