От этой мысли Вадим чуть не подавился. Смерть сестры в тридцать два года вообще была дикой нелепой случайностью. И он сейчас имеет возможность это предотвратить! Пусть даже это сон. Какой-то нереально правдоподобный затянувшийся сон. Но даже во сне сохранить жизнь сестре он просто обязан! Ну хотя бы попытаться!
Покончив с кашей, Вадим отхлебнул чая из кружки, и посмотрев на Шпану задумчиво сказал:
– Какое ты говоришь сегодня число?
– Десятое ноября одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года, – глядя на него как на дурака, по слогам проговорил Шпана и на секунду задумавшись, ехидно добавил, – от рождества Христова. И довольный своим остроумием, заулыбался.
– Получается, что сегодня Брежнев умрёт, – так же задумчиво проговорил Вадим.
– С чего ты взял? Приснилось что ли?
– Точно. Сегодня. На день милиции. Только скажут об этом не сразу. На следующий день в двенадцать часов объявят, по местному в два часа дня. А пока по телевизору и радио всякую хрень будут транслировать вместо новостей. Типа «Лебединого озера»
– Ни хрена себе! Ну ты даёшь! – Шпана залпом допил остатки чая. – Пошли наверх, мы не добазарили.
Пропуская Вадима и Карташа вперёд, Шпана громко сказал, обращаясь ко всем:
– Никому к нашему базару не прислушиваться, и что б из хаты ничего не вышло! – И повернувшись к пухлому мужику, одевавшему бушлат, добавил, – Быня, на бирже про Бурого никому ни слова. Узнаю, что трепанул, – спишу с бригады.
– А я ничего и не знаю, чего трепать?
– Ну и лады, – Шпана полез на нары.
– Открытая зона, подходим к площадке развода, – прохрипел динамик, – второй корпус, выпускаем людей на работу.
Залязгали засовы открывающихся камер, гул от топота десятков ног заполнил коридор. Распахнулась и дверь второй камеры, вышел один Быня.
Глава 7
– Слушай, Бурый, ты поосторожнее насчёт Брежнева и вообще… Знаешь как у ментов разведка поставлена, в каждой хате шпионы есть. За такие базары КГБ возьмёт тебя на заметку, вообще душно станет. – Шпана распечатал пачку «примы», взял из неё сигарету и протянул пачку Вадиму. Тот оглянувшись, передал её Карташу. Начавший вытаскивать сигарету из пачки Карташ, вдруг замер, оторопело глядя на Вадима:
– А ты что не будешь?
– Не курю.
Шпана, начавший прикуривать, замер с горящей спичкой в руке. Переглянувшись с Карташом, он еле выговорил:
– А вчера ты ещё курил…, – и замахал обожжёнными пальцами, так и не прикурив, – слушай, я в натуре начинаю верить, что ты это не ты. Слышь, Карташ, ты бы смог бросить курить ради какой- нибудь симуляции?
– Курить