Представь себе такую ситуацию: ты благополучно ушёл на пенсию в звании майора, дожил до пятидесяти пяти лет, нажил к тому времени кучу болезней. И вот в 2011 году тебе делают операцию в больнице под общим наркозом. Тебя усыпляют в операционной, а просыпаешься ты в 1982 году в теле какого-то зека Бурдакова по кличке Валера Бурый. Теперь понял, откуда я знаю фамилии твоего отчима Семёныча и лучшего школьного друга Зуфарика? Я вообще всё про тебя знаю. Причём, не только то, что было с тобой до сегодняшнего дня, но и то, что будет до 2011года.
Вадим говорил спокойно, медленно, чтобы собеседник смог уяснить каждое слово, осмыслить услышанное. Он понимал, что поверить в этот бред сразу никто бы не смог. В молодых голубых глазах читалось скорее озадаченное недоверие, чем удивление. Надо было добивать, пока опера куда-нибудь не выдернули по срочным делам.
– Я не знаю, сколько времени у меня есть. Может быть я в этой шкуре навсегда, а может через минуту там наверху спохватятся и вернут всё на свои места. Я хочу, чтобы ты мне поверил. Задавай вопросы о мелких подробностях из своей жизни, только учти, что что-то с годами забывается. Давай возьмём любой отрезок из твоей жизни. Служба в армии, например. Воинская часть 32980, Кольцово, взвод АТВ, твоя боевая машина КПМ-64 на базе ЗИЛ-164. Помнишь, как ты хотел поначалу солидола подмазать, а колёса снять не смог. Потому что какой-то предшественник видимо перед дембелем футурки приварил сваркой. Друзей армейских тебе назвать? Витя Надеин – курский соловей, Ваня Почерёвин из Липецка. Витя Власов и Вова Соколов – земляки, с которыми ты вместе на губе прохлаждался, когда в военном билете у тебя уже стоял штамп «уволен в запас». Командир взвода – прапорщик Штепа – бывший десантник. Замполит – капитан Барский, который у тебя из блокнота повырывал листки с песнями Высоцкого и стихами Есенина, приняв их по своей тупости за блатную лирику. И написал: «Ревизию делал капитан Барский». Ты давай, задавай вопросы, а то можно подумать, что меня какая-нибудь разведка заставила всё это вызубрить, чтобы к тебе в доверие втереться.
Говоря это, Вадим уже видел, что ему поверили. Опер сидел, совершенно ошалевший. Недоверие в его глазах сменилось на удивление, потом – на изумление. Какое-то время он даже сказать ничего не мог. Просто смотрел на Вадима и хлопал глазами.
– Давай что-нибудь расскажу про жизнь в Самбеке, – решил помочь ему Вадим, имея ввиду шахтёрский посёлок в Ростовской области, где их семья прожила четыре года, пока отцу не запретили работать под землёй по состоянию здоровья.
– Подожди, – наконец пришёл в себя молодой. – Как называлась фирменная причёска на гауптвахте?
– «Луммербокс». По фамилии начальника губы капитана Луммера. Каждому вновь прибывшему выстригали машинкой на голове полосу от затылка до лба, а дальше, – как хочешь, можешь выравнивать, а хочешь – так ходи. Многие и ходили.
– Точно! А сколько суток добавляли за спрятанную