началу второй недели ноября, вырвавшись из круга наслаждений, Мэн Фэн вернулся к замышленному плану и целенаправленно, вплотную занялся Сюуньзаном. Желая как можно быстрее выведать секреты кочевника, подослал к нему наложницу по имени Мэй Ин, отлично владеющую хуннским языком и обладающую такой завораживающей красотой, что один из охранников, случайно увидев её, впоследствии добровольно согласился стать евнухом в гареме Мэн Фэна, лишь бы видеть её сказочную красоту. Решив использовать для интересов империи одну из наложниц, Мэн Фэн, зная, что она окажется на ложе варвара, брезгливо прервал с ней интимные отношения. Не показываясь на глаза степняку, стал настырно и дотошно изучать Сюуньзана, стараясь уловить и понять саму душу кочевника. Запоминал каждый поворот головы, улыбку, манеру есть пищу, жесты. Неоднократно усыплял и, раздев донага, внимательно осматривал каждый рубец, каждое родимое пятно, чтобы впоследствии, испытывая мучительные боли, в точности нанести пятна и шрамы на своё тело. Много раз встречался с красавицей и умницей Мэй Ин, приказывал доносить каждое слово, произнесенное пленником, наставлял и учил, как вести себя дальше. Сюуньзан на все вопросы о прошлой жизни, о месте рождения, о родственниках и друзьях, которые как бы невзначай задавала Мэй Ин, отвечал без утайки, честно. На другие вопросы, касающиеся любых других сторон хуннской жизни, могущих навредить отчизне, Сюуньзан попросту не отвечал. Зная, что днём и ночью находится под неусыпным наблюдением ханьцев и что Мэй Ин, делившая с ним ложе, является доносчицей, отчётливо понимал, что жив и не замучен до смерти только потому, что ханьцы хотят использовать его для тёмных непонятных ему целей. С каждым днём, чувствуя, как к нему возвращается прежняя сила, Сюуньзан, отбросив приходившие ранее мысли о самоубийстве и догадки о всевозможных действиях врага, замыслил, во что бы то ни стало, раздобыть меч и коня и изрубив как можно больше ненавистных ему ханьцев бежать в степи. Пока стал терпеливо ждать удобного момента для осуществления задуманного намерения.
Скрытно наблюдая за степняком, вживаясь в его истинную сущность, приобретая его привычки, Мэн Фэн одновременно учился скакать на лошади, стрелять из лука, как настоящий хунн. Но так как последнее давалось с огромным трудом, ему захотелось посмотреть, как стреляет Сюуньзан. Для этого через одного из воинов, охранявщих варвара, вручил тому в руки сяньбийский лук с одной стрелой. Сам, находясь неподалёку, стал скрытно наблюдать за степняком. Получив от стражника лук, любовно осмотрев оружие со всех сторон и с усмешкой оглядев охраняющих его вооружённых людей, Сюуньзан не стал стрелять в указанную ханьцами мишень. Взял лук в левую руку, правой – сжал тетиву со стрелой в кулак и, как бы разрывая что-то, резко взмахнул обеими руками. Мгновенно выпустил стрелу, с расстояния двести шагов точно попал в шею караульного, стоявшего у куста опавших роз. При этом до крови поранил тетивой большой палец правой руки. Застрелив сторожевого, показав этим
