Вылизывая меня еще и еще раз, так что я уже попросту изливала из себя соки, стражник одновременно сжимал мои маленькие острые грудки, и этим тоже способствовало тому, что я таяла в его руках, как свечка.
– Такой ты мне нравишься… – когда отхлынула очередная волна экстаза, наклонившись над моим лицом, просто в ухо прошептал насильник. – И, возможно, настолько, что я отпущу тебя.
Эти слова заставили меня очнуться. Я широко распахнула глаза, стараясь поймать взгляд мужчины и понять – не врет ли он мне. И если не врет, то что?
Как могла, выдохнув, я ощутила, что из моих глаз, впервые за все это время, потекли слезы.
– Не плачь, крошка, – заметив влагу на моем лице, рыжебородый меж тем не прекратил действий, напротив, убрав руки из груди, он положил их на ягодицы, немного разведя половинки в стороны. – Сейчас случится главное, приготовься.
Сердце мое оборвалось, внутри все похолодело, так что даже кожа покрылась пупырышками, когда я ощутила, как нечто – горячее и упругое, медленно вползает в женское сокровенное, причиняя такое неудобство, что я словно окаменела. При этом я сжалась так, что это не позволило мужскому члену войти в меня.
– Как это? – взбешенно взревел насильник, что так и не смог преодолеть преграду. – У тебя что там, железные ворота?
А потом продолжил мучить мою плоть, громко дыша и постанывая от нетерпения, охватившего все его существо.
– Я не хочу тебя калечить, – наконец-то поняв, что ему не проникнуть в меня иначе, как только разве сделав надрез, рыжебородый, казалось, ощутил себя слишком озадаченным. – Такого со мной еще никогда не было! – вскричал он, бессильно тычась в меня несколько расслабленной плотью с таким самым успехом, как если бы это была моя ладонь или пятка. – Что ты сделала, ведьма? Решила одурачить меня? Так вот, если сейчас же не отдашься мне, я … я проткну тебя там раскаленным на огне прутом, поняла?!
По тону его голоса и выражению лица, я таки поняла, что мужчина способен осуществить свои угрозы, и тогда для меня действительно наступит смерть. Ибо кто способен выжить после такой пытки? Даже живя вдали от общества, я слышала о тех методах, которые иногда задействовали палачи, и среди них были даже более зверские, чем те, которыми угрожал стражник. Вот только что мне было делать, если я не могла ни ответить ему, ни сделать то, что он просил?
– Ану-ка быстро впусти меня в себя! – орал рыжебородый, а я понимала, что чем отчаянней он пытается, тем меньше шансов: член Жако обмяк полностью.
Я же внезапно ощутила холод – исходящий от влажных камней, он пронизывал меня до костей. А поза, в которой я стояла, причиняла невыносимое неудобство. Голова моя гудела, словно там был рой пчел, руки и ноги затекли, спина одеревенела.
– Что ж, мерзавка, я все-таки отымею тебя сегодня, – когда я готова была провалиться в беспамятство, замки на моих лодыжках и щиколотках открылись, и я безвольно упала на пол, больно ударивший виском.
– Давай