– Ita et in! ita et in! ita et in! – вскричала я, надеясь, что смогу преодолеть барьер бессилия и потом, воспользовавшись замешательством, убегу отсюда. Возможно, даже встречу Его…
Вот только сильный удар по лицу, опрокинувший меня на холодный каменный пол, положил конец всему.
– Ах ты, ведьма! – набрасываясь на меня сверху, единым рывком рыжебородый разорвал на груди рубаху. Затем, прижав запястья, единственной рукой он начал расстегивать штаны, чтобы извлечь то, что могло навечно опорочить мою девичью честь. Честь ведьмы.
И я попыталась сделать невозможное. Выгнувшись дугой, я ударила всем телом снизу, засадив острые носки своих туфель в твердую кость его голеней. Я била еще и еще раз, трепыхалась, как пойманная голубка. Но мужчина был во много раз сильнее меня, к тому же теперь им двигал инстинкт самца, решившего во что бы то ни стало получить свое.
Он хотел покорить меня, овладеть мной, уничтожить. Но не убить. И это меня спасло. Получив несколько сильных ударов по лицу, так что кровь, хлынувшая из носа, не позволяла мне свободно дышать, я безвольно размякла, отдавшись в руки насильника, а он этим воспользовался.
– Ты что, ведьма, думала тебе это пройдет? Насмехаться над богом, свободно разгуливая перед крепостью? До чего обнаглела! – кричал мужчина, срывая с меня остатки одежды. А когда я, собравшись с силами, предприняла последнюю попытку сопротивляться ему, схватив за волосы и накрутив их на руку, поволок меня к наручникам, намертво прибитым к стене. Закрепив железные оковы на запястьях, рыжебородый также скрепил мои ноги, защелкнув на них холодные "браслеты".
– Помогите!!! – закричала я, вдруг осознав, что нахожусь здесь, наедине с совершенно чужим мне человеком, голая и беззащитная, а где-то близко, возможно, ходит Хамерлик Горн, даже не подозревая, что я пришла к нему.
– Что ты орешь?.. – зашипел страж, а на его грубом лице играла издевательская улыбка. – Никто тебя здесь не услышит. А если и услышат, то примут как должное, это ведь тюрьма.
– Освободите меня, пожалуйста, – молила я, тряхнув волосами так, чтобы хоть попытаться укрыться ими. К тому же кровь, хоть и запеклась, все еще мешала мне дышать. – Я ведь ни в чем не виновата. Я уйду, обещаю. Прошу, мне плохо.
– Ей плохо, – хмыкнул мужчина. Затем он расстегнул пряжку и приспустил штаны. – Сейчас будет хорошо. Я, красавица, умею дарить удовлетворение таким крошкам, как ты. Вот спросила бы у моей жены, и даже она, эта злобная индюшка, сказала бы тебе: мой Жако – мастер в этом деле. Так что готовься принять моего малыша, посмотри, настолько он красив, как думаешь?
Не в силах побороть любопытство, хоть и не хотела, но все-таки я взглянула туда, где находились руки насильника. Одной рукой он сжимал внушительного размера член – темный и блестящий ствол, заканчивающийся влажной головкой с крохотной расщелиной, из которой