Твёрдо веря, что мир начал поворачиваться к нему своими лучшими сторонами, Петька подошёл и, немного важничая, спросил:
– Почему не танцуешь?
Рина пожала плечами и чуть ехидно ответила:
– Стесняюсь. Я же новенькая.
Петька решительно махнул рукой:
– Брось, здесь все свои. Давай, я тебя со всеми познакомлю. Я всех знаю. И меня все знают.
Девчонка встала и улыбнулась:
– Темнеет уже. Домой пора.
– Пошли вместе.
Рина на ходу разглядывала всё вокруг, то задирая голову, то утыкаясь носом в придорожную траву. Петька не знал, о чём заговорить, и половина пути прошла в молчании. Но за мостом Рина собралась свернуть.
– Эй! Ты куда?
– Как куда? В деревню.
Петька, не веря собственным ушам, переспросил:
– Ты пойдёшь через пустошь?
Девчонка широко улыбнулась:
– А нельзя?
Петька принялся рассказывать историю барской усадьбы, и Рина волей-неволей пошла рядом с ним, по длинной дороге в обход проклятого места.
Усадьба Дмитрия Петровича Лукогорского была выстроена по всем канонам своего времени: барский дом с колоннами и портиком, два флигеля и некое подобие парка. Место для усадьбы князь выбрал сам – в стороне от деревни, но на возвышении, чтобы дом смотрел фасадом на речку. Неудачность этого выбора вскоре стала очевидна и лукогорцам, и самому Дмитрию Петровичу: если здания усадьбы выросли достаточно быстро и без особых проблем, то с дорогой к красивому барскому дому возникли серьёзные проблемы.
Поддерживать проложенную через лес дорогу в более-менее приличном состоянии оказалось затратной и бесполезной затеей. Любой дождь превращал дорогу в реку, и потоки воды смывали на своём пути всё, включая даже тяжёлые булыжники.
После отъезда князя за границу усадьба пришла в полную негодность. Венцы срубов сгнили, наспех сложенные фундаменты не выдержали испытаний русским климатом: один флигель рухнул сам по себе, а второй лукогорцы разобрали.
Старый барский дом от той же участи спас Николай Феоктистович Лукогорский. Благодаря протекции государя именно этому наследнику удалось выиграть долгие судебные тяжбы с кузенами и тётками. Прибыв вступить во владение поместьем, новоиспечённый князь оказался перед лицом разрухи и запустения. Энергично взявшись за дело наведения порядка, практичный Николай Феоктистович кардинально перестроил усадьбу, проложил к поместью другую дорогу, и даже собирался устроить неподалёку какое-нибудь прибыльное предприятие.
И быть бы Лукогорью каким-нибудь Кирпичеградом, вот только женатый князь внезапно влюбился.
Княгиня Аглая Севостьяновна Лукогорская предпочитала проводить время в столице,