Лукогорье, как и многие другие деревни, состояло из одной центральной улицы с несколькими боковыми ответвлениями. Когда Петька прошёл почти половину деревни, он сообразил задать Рине простой вопрос:
– А ты к кому приехала? Тебе в какой дом?
– Мне к Петру Борисовичу Кашкину. Дом номер восемь где-то в новом районе. Надо с горы спуститься и в третьи ворота позвонить.
Петька и удивился, и немного испугался. Симпатичная девчонка собиралась отправиться на съедение к ужасному Кащею. Может, её обманула какая-нибудь злая колдунья? Или она приходится внучкой противному старикашке? Петька представил себе, как Рина обнимает костлявого ворчуна, и ему стало неприятно от этой мысли. Но он всё же предложил:
– Я вон в том большом доме на углу буду жить. У Сорокиных. Сегодня меня откармливать будут, а завтра я абсолютно свободен. Заходи. Махнём к Чёрному оврагу. Или на Белое озеро сбегаем.
В светло-серых глазах промелькнула грусть:
– Спасибо, Петька. Но я на работу приехала. Мне некогда по оврагам бегать будет.
Рина уже скрылась на большой деревянной лестнице, ведущей с крутого угора вниз, к кирпичным особнякам за высокими заборами. А Петька всё ещё смотрел ей вслед. Слово «работа» казалось ему враждебным и непонятным. Какая такая работа?
2. Друзья капитана
Грустно возвращаться туда, откуда вроде бы безвозвратно унесло тебя время. Было спокойно. Пусто. Мир был полон нежных звуков. И лишь шарканье Яроша напоминало мне о людях. Но вот старый дом ожил, в нём заструился горячий воздух, в его щели проникли звуки речи, в его кухне воскресли горелые запахи. Надо бы всплакнуть от умиления.
А я не умею плакать.
Интересно, где я припрятала сокровище? Все мои сокровища – берёзовые веники в кладовке.
Тётка всплеснула руками, заохала, захлопотала, и первый день приезда Петьки в деревню оказался ровно таким же, как и все предыдущие дни встречи с родственниками. Но следующим же утром Петька продолжил традиции деревенского отдыха и отправился к дружкам по летним каникулам.
Компании мальчишек и девчонок Лукогорья составлялись каждое лето из приезжей ребятни. Парни постарше делились на «мушкетеров» и «пиратов», но Петьку в их сражения не брали. Ребятни года на два-три младше тоже было в избытке, но возиться с ними уже самому Петьке было неинтересно. В команде Петьки по стечению вероятностей неизменно оказывалось лишь двое сверстников.
Долговязого и нескладного Сашу Лучинкина Петька мысленно называл «буратино», а неуклюжему тугодуму Толяну Отапину как нельзя лучше подходило определение «страшила». Слабая надежда, что друзья подтянулись и изменились за девять месяцев разлуки, растаяли за пару секунд. Оглядев друзей, Петька только вздохнул. Как с такими недотёпами покорять океаны и космические дали?
Новости друзей и вовсе повергли Петьку в уныние. Толян собирался летний отдых посвятить…