– Ну, хорошо, хорошо, – Лилия Шавловна согласно кивает, – эй, кто там у меня записывает? Пиши – Афродита Лазариди… ух ты… ух ты… больше пятидесяти килограммов! И как ты столько донесла?! Видишь, Дита, можешь, когда хочешь.
Как на самом деле я или мы всё это донесли, Лилии Шалвовне совсем неинтересно, ей важен результат, яркий, мощный и впечатляющий, а «как?» – это она просто спросила, в воздух.
– Ну, что, дорогие мои? – Завуч потирает руки, – через час всё заканчиваем, можете отдохнуть, а в шесть часов вечера будет «линейка», там и объявят результаты социалистического соревнования, увидим, чей класс победил.
Если «линейка» в шесть, то никакого смысла идти домой. Деда, наверное, поднимется только к вечеру. Он пока обрежет виноград, пока подвяжет, потом будет убирать ветки, подметать двор. Кому лень идти домой, расходятся по школьному двору. И я не пойду.
Когда деды дома нет, даже заходить домой не хочется. «Уличная ты», – говорит мне мама, если узнаёт, что была возможность прийти домой пораньше, а я этого не сделала. «Уличная» так «уличная». Я могу до посинения рисовать в пионерской комнате плакаты, выпускать совсем одна стенгазету. За это мама не может поругать, она не одобряет, но и поругать не может. Зато потом она быстро находит другие причины, и мне достаётся сразу и за всё.
Мерка тоже домой не пойдёт. Но не потому, что ей дома скучно, а потому, что именно сегодня на самом деле интересней здесь.
В центре школьного двора, где огромные кучи газет, книг, журналов, старых и не очень, порванных и целых ковыряются все. Бери – не хочу! Где ещё увидишь такое изобилие всего на разных языках, с картинками, без картинок, с, пожелтевшими от времени, страницами. Одним словом – рай.
Я лично очень люблю журнал «Работница», и даже не весь журнал, а бесплатное приложение, которое вставляют по серединке. В нём печатаются модели женской одежды и даются выкройки. Я давно шью себе сама, ещё с шестого класса, потому что всегда помню – на мой размер в магазине готовой одежды ничего не продаётся. Точнее продаётся, но не совсем на меня. Особенно смешно было, когда я была маленькой. Если я училась в пятом классе, мне покупали платья для девятого класса, они были длинными и страшными, как мешки для картошки. Если они мне в ширину лезли, мама меня потом водила к «портнихе», и их укорачивали. Когда я была в шестом классе – покупали для учениц десятого класса, и тоже если платье лезло, то укорачивали. А потом все они перестали на меня лезть, поэтому мне стали шить одежду на заказ в ателье. Потом мне это надоело, эти «портнихи» специально кололись булавками, делая вид, что закалывают ткань, и кололи меня. Не ходить же мне голой, я попробовала шить сама. Сперва из старого пледа пошила себе юбку, очень тёплую юбку и красивую, с аппликацией на подоле, но аппликацию потом пришлось отпороть, потому что мама сказала, будто