Та, посмотрев на него, покрутила у виска пальцем.
– Не, не сможешь, – оценил он ее, расплывшиеся габариты, – вот если только с балкона тебя сбросить. А чего? Лишнее – то глядишь в полете и отвалится, а чего не в полете, так от удара отлетит. А чего, может, попробуешь, грядки внизу не асфальт…
… Смотри, как градус играет, – восхищался со своего балкона Василий, хлебнув из « опытной чашки», – вместо белок, Анна Петровна уже скачет. Неужели постиг, неужели на подходе…
… Учитывая вышеизложенное. Я взываю к вашей мудрости и торжеству нашего справедливого закона, – высунув язык, старательно выводил Офигеныч, – прошу верховный суд пересмотреть несправедливое, ничем не обоснованное решение, вынесенное в пользу Финиковой А.П., ленинским районным судом.
– Про белье напиши, – сказала Нинка, – откуда в нашем бутике секон хенде, под названием «Краше, только в гроб кладут», плащ за 25 тысяч рублей? Он чего из самого Парижа, к нам в бутик, один на такси приехал?
– Нет, не один, а вместе с платьем, тоже французским, – возразил Офигеннович, жене,
потрясая листком с приговором, где было перечислено утраченное Анной Петровной имущество.
– Вон, пузырек «Шанели» стоит, что я в прошлом году нашла. «Красной Москвой» залила, все нюхают, и ахают, – Какой аромат! Умеют же делать. Так и плащ с платьем, прилепят бирку и на тебе, из заморских стран.
… Никак не может стоить столько одежда, приобретенная у нас в магазине, – писал под пристальным взором жены Офигеннович, – а что Финикова А.П. одежду покупала там, у нас есть свидетели…
– А кого в свидетели писать? – поднял он глаза на жену.
–Пиши. Стукачева Лариса Моисеевна.
– Фамилия соответствует, – вспомнил Офигеннович, даму с «прожектором».
–Молчи уж, – хлопнула его по затылку жена, – не, она бы, так может, и в живых уж тебя не было.
–С чего это? – удивился он.
–Нам бабам видней, – не стала выдавать свои тайны жена, – давай дальше пиши.
– У нее тут еще лифчик, за десять тысяч, – вычитал он, вопросительно посмотрев на жену.
– Врет, ох врет, – покачала головой Нинка, – лифчик у нее обыкновенный, весь квартал видел.
А за десять тысяч, это бронированные продают, для силиконовых бюстов. Чтоб не проткнули ненароком, или не прокусили в азарте.
– Иди ты, – ахнул Офигеннович, – а я и не знал.
–А тебе зачем? У меня, слава богу, все от матушки природы, хоть жуй, хоть кусай. Только здоровья прибавит, никакой химии, – заверила его супруга, – ты давай не отвлекайся, пиши.
… Этим Финикова А.П. ввела наш справедливый суд, в заблуждение, указав такую сумасшедшую цену за белье. Да и не французское оно вовсе, раз купленное у нас в магазине «Краше только в гроб кладут».
– Ты еще напиши, откуда такие деньги у учительницы? – со спины добавила жена, – про репетирство напиши.
– У нас все соседи задаются вопросом – откуда деньги