После этого беседа у них не пошла. Матвеев, боясь, что Сашка осознает свою потерю и потребует вернуть назад свое добро, стал прощаться. Петрову было смешно и грустно. Грустно, потому что разговор с другом был ему нисколько не интересен.
«Как дальше жить? – уныло думал он. – А ведь еще год в школе мучиться, да и в училище будет не лучше. Черт! Что же такого придумать?»
Однако в голову пока ничего не приходило.
Он проводил друга и, закрыв за ним дверь, пошел к родителям. Те в это время увлеченно смотрели концерт по телевидению.
– Бери стул, – тихо сказала мама. – Садись и не мешай, Тарапуньку со Штепселем показывают.
Сашка с тоской смотрел, как на черно-белом маленьком экране разговаривают два украинских комика. Притом один говорит на мове, а второй, который Штепсель, на русском языке.
Понять, что там говорит Тарапунька, было почти невозможно, но видимо, что-то смешное, потому что зрители в зале, где они выступали, громко хохотали, как и родители сейчас. А Саше было не смешно.
Посидев минут пять, он поднялся и отправился к себе, прихватив с этажерки стопку журналов «Физкультура и спорт». Когда он вышел, отец с матерью переглянулись, Клавдия Васильевна вздохнула и сказала:
– Ничего не понимаю, что с парнем произошло. Со вчерашнего дня сам не свой ходит. Он там, на соревнованиях, не перенапрягся случайно? Ты видел, что он читать начал? Когда такое было? Раньше от своей фантастики отстать не мог. «Искатели» до дырок зачитал.
Петр Александрович нахмурился.
– Ты, мать, не дело говоришь! И на спорт не кивай. Парень не курит, тренируется, по вечерам в подъездах портвейн не пьет, чем ты недовольна?
Клавдия Васильевна понимала доводы мужа, но из чисто женской вредности не могла с ними согласиться. Однако следующим после хохлов выступал Аркадий Райкин, поэтому вечерней ссоры удалось избежать.
А Сашка в это время увлеченно чиркал карандашом схемы тренировок в журнале, мысленно разнося в пух и прах теоретиков лыжного спорта. Сейчас он сожалел только об одном – о своем возрасте, из-за которого его рекомендаций никто не будет слушать.
Глава четвертая
Потянулись тоскливые дни. Хождение в осточертевшую за неделю школу надоело чуть ли не до рвоты. К Петрову в классе уже никто не приставал и даже ни о чем не спрашивал. Хотя девочки в его сторону начали поглядывать с большим интересом, чем раньше. Сам он с нетерпением ждал зимних каникул, чтобы отдохнуть от школьного шума.
Ребята, не понимая причин перемены в поведении мрачно глядящего на всех одноклассника, начали инстинктивно сторониться его. Зато в глазах учителей Саша поднялся на недосягаемую высоту. Он не бегал по партам, не приставал к девчонкам. На уроках не болтал и внимательно слушал преподавателя.
В классном журнале напротив его фамилии двойки и тройки сменились пятерками. Короче, в канун Нового года в классе появился новый отличник.
Сам