Встречая на входе парковку для самокатов, сразу понимаешь: эта школа не похожа на те, что ты видел раньше. «Как происходит, что наши дети рождаются любопытными и любознательными, хотят засунуть палец в любую дырку, до всего дотянуться и всё потрогать, – но вдруг им исполняется семь лет, и родители говорят: «Дима, им совершенно ничего не интересно?» – Зицер задает мне риторический вопрос, одновременно переходя к цели создания школы. – Поэтому главное – не упустить этот момент. Сделать так, чтобы дети визжали от того, что занимаются тем, что любят. Если мы хотя бы минимально выполнили эту задачу – то уже, как мне кажется, заработали на хлебную карточку».
К школьникам здесь не просто прислушиваются: «Апельсин» управляется детским парламентом, который обладает абсолютной властью. Ни одно решение взрослого (и директор с учителями не исключение) не имеет силы, если оно не было принято и утверждено учениками. «Это странное представление, что если сказать детям «делайте что хотите», то они всё вокруг разнесут, – говорит Дима. – Всё наоборот. Они с удовольствием будут заниматься тем, что им сейчас представляется актуальным и важным».
Парламент выбирает всё – вплоть до музыки, которая звучит здесь вместо пронзительных школьных звонков. «Мне кажется, придумать звонки было намного тяжелее, чем этого не делать, – говорит Зицер. – Получается разделение «сейчас я тружусь, а сейчас отдыхаю», из-за которого потом в жизни начинается сумасшедшая сбивка». В этом году парламент выбрал «Белла Чао» Горана Бреговича. Четыре минуты легкой музыки, за которые можно успеть спокойно доесть завтрак, прийти на урок, а по пути даже немного потанцевать – что школьники и делают здесь каждое утро.
Ни в одном из классов со стеклянными стенами я не вижу знакомой картины, где дети сидят рядами и молчаливо внимают учителю. Наоборот, тут поощряется, чтобы ученики общались между собой. «Если на уроке тишина – скорее всего, он проходит на кладбище, – говорит Дима. – Когда ты приходишь к другу попить чаю или вина, вы же не молчите, как два дурака, верно? В жизни мы постоянно разговариваем: я просто не могу усвоить материал, если мы не общаемся». На этом свобода не заканчивается: дети могут без вопросов уйти с урока, выбрав пойти на другой – или не ходить на них вообще. «Взрослые часто спрашивают, почему у нас стеклянные стены, – говорит Зицер. – А я задаю им ответный вопрос: как вы сами считаете? Обычный ответ: «Чтобы можно было контролировать учителей». На самом деле это сделано для того, чтобы человек из коридора видел, что происходит