– Что случилось папа?
– Тебе в этом году исполняется восемнадцать, и ты станешь совсем взрослой. Ты и сейчас уже настоящая невеста. Время летит… Еще совсем недавно ты была маленькая и делала маленькие пакости, еще недавно ты ходила в младшие классы и мы вместе учили с тобой уроки… А теперь ты выпускница.
– Я помню, как мне нравилось, когда ты мне рассказывал на ночь сказки, когда я была маленькой. Ине нравилась об оловянном солдатике. Грустная и трогательная.
Отец тянул с разговором, и Алла понимала, что он настраивается, значит, разговор будет серьезный.
– Ты должна мне пообещать, – сухо продолжил он, – этот разговор должен остаться только между нами. – Он посмотрел дочери в глаза. Над ними нависло облако тревоги.
Алла пообещала ему. Виктор снова замолчал. Он провел ладонью по лицу, будто смахивая усталость, и положил ей руку на колено. Алла взяла ее в свои ладони.
– Я жалею, что не успел многого сделать. Я всегда считал, что в этой жизни ничего от нас не зависит. Так и есть отчасти. Всегда, когда я хотел получить от жизни что-то хорошее, заветное я получал, но потом терял безвозвратно. Я жалею обо всем том хорошем, что у меня было, и теперь его нет, и эти потери зависели не только от меня.
– Нельзя себя за это винить, разве сейчас у тебя нет того, ради чего стоило бы жить? Ведь у тебя есть семья, дети, жена. Может, мы живем не лучше всех, но я рада этой жизни, я рада, что у меня такой отец. Я не знаю, какая была бы другая жизнь, и не знаю, имела бы я такого отца, если бы мы жили богато. Я не знаю, какой бы была я.
– Спустя годы, я смирился со всем, и забыл об утраченном. Жизнь продолжается, но об одном я забыть не смог. Не смог забыть самую важную для меня утрату, потому, что ты напоминаешь мне о ней.
Алла вопросительно глянула на отца, поправив свои волосы, спавшие ей на глаза. Отец пустынным взглядом следил за дорогой.
– Виню за это я только себя. И за все свои грехи расплачиваться мне одному, и я не хочу, чтобы они коснулись моей семьи, а особенно тебя.
– Скажи мне честно; это из-за мамы? Я ведь уже не маленькая и вижу, что к ней у тебя никаких чувств нет. И раньше было также. Хоть ты ее никогда и не обижал, но и не любил.
– Да, – Виктор кивнул. – Но не совсем. Я мог бы бросить ее. Но не сделал этого.
– И почему же ты этого не сделал?
– Как я мог оставить тебя? Ты была и остаешься единственной частичкой в этой жизни, ради которой я живу. Сейчас, когда ты взрослая тебе будет легче разобраться в жизни, и для этого я хочу тебя подготовить и научить многому за очень короткое время.
– Ты ждал, когда я стану взрослой, и теперь решил уйти?
– Нет. Я буду с тобой, до последнего своего дыхания, – успокоительно сказал Виктор и сердечно глянул на дочь.
– Так почему за короткое время? Что за загадки папа? Скажи уже, наконец.
– Я болен, – сухо произнес