Окно лаборатории в Квестуре было увешано связками чеснока – отгонять нечистого. И вот, навестив последнего из подозреваемых, допросив его и не добившись никакого результата, Пацци в полном отчаянии стоял теперь у этого окна и смотрел наружу, на пыльный двор.
Он думал о своей молодой жене, о ее чудных ножках, вспоминал, как луч солнца падает утром на голую попку… Он вспоминал, как качаются и чуть подпрыгивают ее груди, когда она чистит зубы, и как она смеется, заметив, что он за ней наблюдает. Он представил себе, как она открывает коробку с подарками. Он думал о своей жене исключительно в зрительных образах – от нее дивно пахло, у него возникало такое чудесное ощущение, когда он ее касался, но зрительный образ всегда первым вставал в его памяти.
Он раздумывал над тем, каким бы ему хотелось выглядеть в ее глазах. Несомненно, не таким, как сейчас, – не мишенью для насмешек прессы; флорентийская Квестура располагается в здании бывшей психбольницы, и карикатуристы не упускали случая, чтобы поэксплуатировать этот факт.
Пацци считал, что успех приходит в результате озарения. У него была превосходная зрительная память, и, подобно множеству людей, для кого первичным является именно зрение, он ждал такого озарения как результата развития зрительного образа, когда из расплывчатого изображения он превращается в нечто все более и более четкое. Он размышлял точно так, как размышляют многие, пытаясь найти потерянную вещь: вызывая в памяти образ этой вещи и сравнивая его с тем, что видит, многократно освежая в памяти этот образ и мысленно поворачивая его в пространстве то так, то этак.
Потом внимание публики было отвлечено взрывом рядом с галереей Уффици[72], да и самого Пацци на некоторое время отвлекли от дела II Mostro.
Но даже пока он занимался этим важным расследованием, связанным с политическим терроризмом, образы, созданные II Mostro, не оставляли его ни на миг. Он все время видел «живописные картины» убийств периферийным зрением, как мы иногда смотрим не прямо на предмет, а чуть мимо него, чтобы различить его в темноте. Особенно часто он вспоминал пару, найденную в кузове пикапа в Импрунете: тела аккуратно уложены Монстром, усыпаны цветами и гирляндами, левая грудь женщины обнажена.
Однажды, выйдя днем из галереи Уффици, Пацци пересекал пьяцца делла Синьория, когда ему в глаза бросилось изображение в витрине продавца открыток.
Не совсем уверенный, откуда пришло это видение, он остановился на том самом месте, где был когда-то сожжен на костре Савонарола. Оглянулся и посмотрел по сторонам. По площади толпами бродили туристы. Пацци почувствовал холодный пот на спине. Может быть, это лишь в его воображении, этот образ, может, он просто зациклился на нем… Он вернулся обратно и вновь прошел тем же путем.
Да, вот оно: на небольшой, засиженной мухами