Не дивлюсь тому – мигрень,
Стала парня донимать,
Не давая долго спать…
Праздной жизнью увлеченный,
И собою поглощенный,
Он ученье презирал,
По ночам кутил, играл.
Радостью таких влечений
Был наполнен каждый день.
Жизнь не жизнь без приключений!
Спал, пока исчезнет тень.
Ночь любил… Ночная тайна
В нем рождала страстный пыл,
Взор красивый свой, печальный
Не луне одной дарил…
Он – философ вольных щей.
Расскажу о нем – скорей!
Глава 2
Из Обдорска Митя родом,
Жил он с северным народом
На Ямальской стороне,
В снежной сказке, сладком сне!
Годы, месяцы, недели
Очень быстро пролетели
Митя Ветрин подрастал,
Расставанью час настал.
В институт, туда дорога.
Вышли, встали у порога.
Молча с родными простился
И в далекий путь пустился.
«На Москву, красну столицу –
Покорить хочу царицу!» –
Думалось ему в дороге.
Есть ошибки в моем слоге,
Пусть простит читатель мне
Вольность эту при луне!
Детства времена прошли,
Мысли грустны снизошли
На Митю, моего героя,
Пред окном курил он, стоя,
Тамбура, взирая вдаль.
В сердце Ветрина печаль;
Покидал он край родной,
И хоть плач, хоть волком вой,
Но родней своих берез
Не найдешь… В душе психоз!
Призадумался с тоской:
«Жизнь, как шторм, как вечный бой!
Отыщу ль свою дорогу
Иль ходить на босу ногу
Мне скитальцем по стране?»
Сомненье вкралось в глубине,
Он с ним боролся, подавлял,
Души унынье отгонял,
Томясь в секундном рассужденье,
Поймав нить мысли, вдохновенье:
«Нет, найду! Себя ль не знать!..»
Оптимизма не отнять!
Да, таков он есть, не спорю,
Не давал скрутить он горю
Сердце ль, душу – все равно,
Понял это он давно:
Коль придет к тебе печаль,
Коль себя вдруг станет жаль,
Сторониться чувств таких,
Тех, что часто бьют под дых…
Хранил покой, минув волненья,
Такого рода, как сомненья;
Не чуждый жалости людской,
Он, впрочем, с чистою душой,
Как ведал, ближним помогал:
Авоськи бабушкам таскал…
Участлив в нуждах, он не зверь,
Но спать ушед, захлопнув дверь.
Лег в купе, да все ж дремать
Он не смог – жестка кровать!
Подложил аж два матраса,
И смягчилась бы гримаса
На его лице раз в пять –
Стал сосед подтрунивать;
Молвил он: «Не стар, а юн,
Молод ведь, а уж ворчун!»
Митя наш краснел и злился,
Но поняв, прилег, смирился
С откровением таким,
Хоть