– Сидеть здесь все равно больше нельзя, – озвучил мои мысли Рамирес. – В конце концов, если они такие ссыкуны, они просто взорвут это здание ко всем ебеням вместе с нами.
Я кивнул в ответ. Бедолага Кенни молча смотрел на нас по очереди, переводя глаза с меня на прямо на глазах заматеревшего латиноамериканца, и, наверное, гадал, переживет ли он наше знакомство или все-таки нет.
– Тогда нам надо двигать дальше…
Я кивнул, соглашаясь, и полез к себе в рюкзак. В наличии у нас оставалась еще пара кусков трофейной пластифицированной бодяги, заранее нашпигованной ржавыми болтами и гайками, и с установленными дохленькими радиодетонаторами, пара дымовых шашек и несколько ручных гранат. Все что могло понадобиться для не слишком долгой, но очень шумной жизни. Я накидал на колени сидящему на корточках Рамиресу поделенные пополам хлопушки, подключил питание к детонаторам и вывел их на единственный у нас пульт-радиовзрыватель.
А потом мы сорвались с места с максимально возможной внезапностью. Резко и неудержимо – прямо как приступ поноса посреди ночи.
Пластиковая оконная рама вылетела, как «фонарь» пилотской кабины во время катапультирования. Ее осколки еще кувыркались в воздухе, а мы уже десантировались на пыльный, покрытый песком асфальт по ту сторону стены. Приземлившись, мы прижались поближе к земле и почесали прочь от этой хибары. Через секунду вслед нам защелкали одиночные выстрелы, потом кто-то заорал на птичьем языке, и по нам, наконец, долбанула первая нервная очередь.
Не дожидаясь, пока китайцы начнут долбить по нам изо всего, что у них было, мы нырнули в проулок по направлению к параллельной улице. По дороге я щелкнул тумблером, ставя на боевой взвод один из зарядов, и скинул его на землю позади себя. Теперь шансов свинтить по-тихому у нас все равно не было. Зато была возможность основательно потрепать своим преследователям нервы.
Последняя улочка, отделявшая нас от кольца пескорезов и всепожирающей пустыни, по какой-то непонятной причине оказалась практически неприкрытой. Поперек проезжей части там стояла оставленная скорее ради приличия, нежели для практических целей, одна-единственная «коробочка», слепленная по образу и подобию чего-то штатовского. Наверное, местные вояки посчитали маловероятным, что хоть какой-нибудь идиот по собственной воле попрет в радиоактивную пустыню, и даже не прикрепили к «коробочке» хоть немного пехоты, сконцентрировав ее там, где мы наделали больше шума. В иных обстоятельствах это было бы не лишено смысла, но сейчас только сыграло нам на руку.
За один заход мы все вместе перебежали эту чертову дорогу, скрывшись в переулке от разом ожившего