Семья Ани жила в соседнем подъезде и до её квартиры он добрался за 5 минут.
Когда Генка позвонил, она открыла ему сама.
– Что случилось? – спросила девушка, заметив его «необычное» состояние.
– Поговорить надо очень, – Толстиков попытался выглядеть важным и серьёзным.
– Ну, проходи, – неуверенно разрешила Аня, – скоро отец должен вернуться.
– Я недолго, – заверил Генка.
Он прошёл в её комнату и без разрешения уселся на диван.
– Что случилось? – повторила Аня вопрос более твёрдым голосом.
– Понимаешь… понимаешь… ты… мне очень понравилась….
Лицо Ани сделалось на мгновение каменным, но потом она взяла себя в руки и спокойно произнесла:
– Гена, ты выпил сегодня – вот несёшь всякую ерунду… По тебе заметно… Иди домой. Я не люблю выпивающих.
– Но я люблю тебя с тех пор, как увидел, – грохнул Генка решающей фразой, из- за которой, собственно, и пришёл, и сам в это поверил.
– Не смеши меня, – рассмеялась Аня, – Ты знаешь, что мы дружим с Васькой, а тебя я знаю всего несколько дней. Милый мальчик… и всего-то… И не думай даже!
Генка попытался что-то возразить, но его «возлюбленная» встала, показывая всем своим гордым видом, что разговор окончен!
Он понуро вышел из квартиры, вернулся домой и погрузился в думы: городок стал ему противен.
Родственники восприняли его решение уехать с удивлением, но так и не добились толкового объяснения. С утра пораньше автобус местного значения уже вёз его в направлении вокзала.
5 ГЛАВА
ПЕРЕФИРИЙНОЕ УТРО И ЧЕЛОВЕК
Я ещё не вынырнуло бесшумно из-под покрывала ночи и меня ещё не разбудил состав, прибывающий в три часа на станцию Лосево. Сладко посапывая, развалившись на кронах деревьев, я передаю флюиды человеку из этого поезда, зачем-то выбравшему этот задрипанный полустанок для высадки. Мне уже сообщили, что это Гена Толстиков. Покопавшись старательно в памяти, нахожу о нём скудную информацию, помеченную далёким прошлым.
Итак, в то последнее, предармейское лето он всё-таки попал в Деревню. Добирался один. Туда ему билет купили, а на обратную дорогу наказали оставить из общей суммы – пятнадцати рублей, выделенных на пару недель отдыха. С собой, кроме повседневной одежды, он взял тренировочный костюм, в котором стоял в воротах во время дворовых футбольных матчей, бутсы, гетры, белые спортивные трусы, вратарские перчатки и настоящий мяч. В пути никаких происшествий не произошло, и ранним утром, чуть пьяный от лишённого вредных примесей воздуха, он постучался в прогнившую дверь покосившейся избы. Громко заскрежетала с той стороны щеколда, и через минуту на крыльцо выползла