Вот что он пишет по этому поводу в его незабвенных «Бесах»:
«Во всякое переходное время подымается эта сволочь, которая есть в каждом обществе, и уже не только безо всякой цели, но даже не имея и признака мысли, а лишь выражая собою изо всех сил беспокойство и нетерпение. Между тем эта сволочь, сама не зная того, почти всегда подпадает под команду той малой кучки “передовых”, которые действуют с определенною целью, и та направляет весь этот сор куда ей угодно, если только сама не состоит из совершенных идиотов, что, впрочем, тоже случается».
71
Но этих идиотов еще вполне возможно будет раз и навсегда отодвинуть от бушующего вулкана людских страстей.
Поистине дав массам вместо лубочных светлых идеалов фигурку кумира, что и будет отныне ознаменовывать самую что ни на есть более чем наглядную суть сущего воплощения всех чаяний и надежд на все то некогда разве что лишь грядущее всеобщее славное благоденствие.
История знает тому довольно немалое число весьма красноречивых и до чего только и впрямь выразительных примеров, и из последних – это, конечно же, Великая иранская революция.
Она-то еще изначально возникла именно так в связи с тем, что кучке завзятых либералов столь невероятно некогда и впрямь захотелось заполучить значительно большее количество свобод.
Причем это несмотря на то, что у них и без того их было совсем этак нисколько не мало.
И именно с этого все разом и начинается!
Ну а затем любая революция, что до чего только неизменно всеми своими восторженными словесами бездумно и безмятежно прекрасна, столь вот деятельно возвышает на самые небеса те и впрямь-таки сердобольные до всеобщего чужого блага ничтожества.
Да еще и тут же сходу изыскивает она себе ярых врагов, дабы утопить в их крови все то стародавнее проклятое прошлое.
Неистово пытаясь буквально с ходу сплотить весь свой народ супротив всякого их до чего только коварнейшего и вездесущего присутствия.
72
И ясное дело, что это именно большевики весьма ответственно и спровоцировали капиталистический мир на поиски самой-то и впрямь насущной антитезы осатанело яростному большевизму.
А им и стал половозрелый фашизм, беспардонно и беззастенчиво втирающий все свое мировоззрение самой так всепоглощающей ненависти в те довольно-таки поверхностно образованные умы серых масс немецкой и итальянской наций.
Правда уж, собственно, дал он клятву верности капитализму, разве что лишь исключительно только потому, что всякий противоположный путь был бы ему абсолютно отныне прегражден всеми теми местными неприемлемо суровыми для всякого настоящего социализма капиталистическими и имперскими реалиями. И было в нем, кстати, значительно больше ничем не прикрытой варварской агрессии, нежели