В том же 1968 году планировалось проведение Первой всесоюзной студенческой конференции по медицинской генетике в Москве. Оргкомитет принял тезисы доклада от нашей генетической группы и прислал приглашение сделать устное сообщение. Работа содержала семейные данные по умственной отсталости (олигофрении) у детей и была ранее доложена на XXIII научной студенческой конференции нашего института:
«К вопросу об этиологии олигофрении (кафедра общей биологии)» – студ. IV курса М. Рицнер, Л. Свечкова, студ. III курса Е. Базилевская, О. Константинова, Н. Костина, Т. Мечетнер, студ. II курса Н. Ковалева, Е. Гладенко, Е. Малаханова, Б. Толчинский, Ю. Кочкин, В. Атласов, Т. Старостина.
Родословные больных собирались участниками генетического кружка, в том числе и Олей Константиновой, дочерью проректора по научной работе профессора Анатолия Алексеевича Константинова. Я передал в научную часть приглашение оргкомитета с просьбой о командировке, что стало «горячей» новостью в институте. Это был едва ли не первый случай, когда студента повторно приглашали на конференцию в Москву. Через несколько дней меня вызвал проректор по научной работе. На его столе лежало письмо от оргкомитета конференции с моей фамилией.
– Проходи, Миша, – сказал приветливо Анатолий Алексеевич, предложив мне сесть. – Поздравляю тебя с хорошей работой, ты гордость нашего института, привез из Москвы почетный диплом победителя конкурса, и вот теперь доклад принят на всесоюзную конференцию по медицинской генетике.
Профессор Константинов был крупным мужчиной с лысой головой, гипомимичным лицом и маловыразительными глазами. Его лекции были самыми скучными, голос монотонный, с выраженным «снотворным эффектом». Вместе с тем Анатолий Алексеевич был заслуженным человеком, прошел войну, имел награды. Каким он был ученым и в чем состояли его научные заслуги, я не знал.
– Скажи, ты не против, если сообщение на генетической конференции сделает Оля Константинова?
– Анатолий Алексеевич, – начал я в недоумении, – Оля – студентка только третьего курса, она просто не сможет написать и сделать этот доклад, ответить на вопросы.
– Ничего страшного, – парировал проректор, – дай ей свой текст сообщения и подготовь ее как следует.
Ничего страшного в этом действительно не было, кроме одного: папа-начальник проталкивает свою дочь в науку. В СССР это было в порядке вещей, а я столкнулся с этим впервые и был не готов принять такую протекцию.
– Я этого сделать не могу. Кто докладывает, тот и должен быть способен подготовить сообщение. Лучше пошлите Любу Свечкову. Она сможет написать и достойно представить работу. Оля не справится с этим, ей слишком рано представлять такую работу на конференции, – продолжал я настаивать на своем, встав со стула и посматривая на дверь. Меня впервые понесло…
– Ты