Ирвинг Изадор ГОТТЕСМАН (Irving Isadore Gottesman, 1930—2016) – профессор в Университете Вирджинии и Миннесотском университете. Большую часть карьеры он посвятил исследованию генетики шизофрении, став классиком в области психиатрической генетики. Ирвинг получил многие престижные премии, такие как Приз Hofheimer, высшая премия от американской Психиатрической ассоциации для психиатрического исследования, и другие.
В 1967 году Ирвинг впервые предложил полигенную модель заболевания, а в 2003-м – концепцию эндофенотипа38. Он опубликовал полтора десятка книг и более 300 других публикаций, создал первую учебную программу по генетике поведения в Соединенных Штатах. Две его книги39 я прочитал в оригинале и знал почти наизусть. Ирвинг был рецензентом и редактором моей первой статьи в журнале Genetic epidemiology. С тех пор мы переписывались, а впервые встретились на конгрессе в Канаде. Позднее мы опубликовали в соавторстве пару глав для серии монографий под моей редакцией40.
Таким образом, изучение роли стресса и его динамики у больных людей вместе с оценкой влияния генетических факторов будет в фокусе моих исследований в последующие сорок лет работы в науке. Но до этого было еще очень далеко.
Строптивый студент
В 1967 году, когда я был студентом второго курса, мне поручили сделать доклад на студенческой конференции по философии на тему «Будет ли принуждение личности при коммунизме?». Такие задания получали и другие студенты, что входило в программу изучения философии. Я засел за книги, обзоры и статьи. Подготовился обстоятельно, но, как оказалось, «на свою голову». В докладе, рассмотрев понятия личности, свободы, принуждения и коммунистические воззрения на эту тему, я упомянул биопсихосоциальную модель личности и криминального поведения, известную в науке с 50-х годов. В заключение я сделал два вывода:
• Преступность невозможно искоренить полностью в любом обществе в силу биопсихосоциальной природы человека.
• Принуждение будет иметь место и в коммунистическом обществе, в котором сохранятся аппараты принуждения, такие как милиция, суды, тюрьмы и места заключения.
Сделав эти очевидные «открытия», я на полном серьезе был доволен своим вкладом в развитие философии коммунизма. Однако теоретический коммунизм мне уже не казался этаким раем на земле. Лекционный зал был заполнен студентами и преподавателями. После нескольких докладчиков я бодро изложил основные положение своей работы и в заключение поблагодарил всех за внимание. В зале наступила «мертвая» тишина – мне не аплодировали, как другим докладчикам. Более того, председательствующая на заседании доцент кафедры философии в своем заключении отметила все сообщения, не упомянув мое. Как будто его и не было. Все равно я был доволен тем, что избавился от задания по философии без каких-либо идеологических разборок.