И вот теперь кинжал украли…
– Что же будет?.. – невольно проговорил Ли, и герцог Эртвестский сердито на него шикнул.
– Пусть начальник королевской охраны расскажет остальное, – распорядился король и смолк, слегка наклонив голову.
– Господа, – заговорил начальник охраны, – взвесив все обстоятельства, я пришел к выводу, что кинжал был похищен сегодня утром, незадолго до коронации, и вор либо воры все еще находятся во дворце.
Снова по зале прошел ветер – пораженный вздох, сорвавшийся с сотен уст.
– Я осознаю, насколько тяжко и оскорбительно обвинение, которое я высказываю, и потому прошу вас не гневаться и не держать на меня зла, но, напротив, понять меня, ибо событие, с которым мы все столкнулись, есть дело государственной важности. Поэтому до особых распоряжений его величества никто из здесь присутствующих не должен покидать дворца. Это относится и к прислуге. Благодарю, что вы меня выслушали.
Капитан коротко поклонился и отошел к дверям.
– Известие печальное, однако, мы считаем своим долгом скрасить нашим подданным заточение, которое, смею надеяться, продлится недолго, – король говорил бодро и быстро, почти весело улыбаясь. – К услугам наших гостей будут предоставлены лучшие кушанья, приятные развлечения и при необходимости помощь врачей. Завтрашние праздники не потерпят никаких изменений, а пока, – его величество хлопнул в ладоши, – пусть несут десерты.
И сладкое было принесено – орехи, изюм, чернослив, разнообразные пирожные и, наконец, огромное блюдо, на котором была воздвигнута высокая крепость. Проворные слуги начали разбирать ее на части, разнося по столам башни и мосты, стены и насыпи вместе с крохотными серебряными ложечками.
Если бы не эта ужасная кража, Ли, наверное, долго любовался бы доставшейся ему башенкой, не решаясь испортить такую красоту. Но теперь восхищаться искусством поваров не было сил, заговорить казалось страшно, а молчать еще страшнее. Поэтому Ли молча ел свою башенку – она оказалась целиком сделана из сахара – и никак не мог отвязаться от единственной страшной мысли:
«Что же теперь будет? Что будет?!»
Глава 3. Аминан Анвар
Утреннее пробуждение показалось Аминану Анвару вязким и горьким и чем-то напоминало забродивший травяной отвар, остатки которого нерадивый слуга забыл в стакане на столе.
Но, как бы ни было приятно, пришлось вставать, равнодушно наблюдать, как проворный молодой Хасан отодвигает тяжелые занавески, и решать, как вести себя дальше. В сонные глаза ударил ярко-золотой луч солнца. Странно, осенью здешнее солнце так не светит…
Аминан чуть слышно вздохнул, пытаясь разогнать туман сонливости. Он мог бы приказать Хасану задвинуть занавеску обратно, но не имеет право проявлять слабость даже при слугах. Ночью ему снился