– Отец! – снова вскричали хором дочери, до сих пор не сумевшие принять гибель Арнольда.
– Если со мной что-то случится, – твердо закончил герцог Эртвестский, – выполните все, что в нем указано, как можно точнее и лучше.
С одной стороны прощальные слова звучали жестоко, но с другой, его дочери выросли, и нет смысла давать им ложные надежды. Поэтому Фрэнсис только улыбнулся, обнял обеих и снова посмотрел в зеркало. Теперь отражение старика в бело-зеленом мундире показалось ему бодрее и спокойнее, а может, ему просто хотелось утешить себя. Мелькнуло легкое сожаление, что Хелена, его покойная супруга, не видит его сейчас. Но она будет ждать его в Живом Лесу, пока он сам не придет к ней.
– Мы постараемся, отец, – пообещала Вилма.
– Постараемся, – вторила Вивьен.
Наверное, ему должно стать сейчас очень грустно, но ничего подобного не случилось. Фрэнсис Эртон почувствовал себя помолодевшим и бодрым. Это замечательное настроение для поездки на коронацию. Вот только осталось дождаться своих вассалов. С ним должны были поехать все четыре вассала: Холт, Мейсон, Аллен и Шелтон; насколько герцог знал, другие Хранители тоже брали своих вассалов с собой, но вот Силиваны, к числу которых принадлежал ухаживающий за одной из его дочерей юнец, по неизвестным причинам оставались в прохладном Эртвесте. Хоть и не все. Но ему не нравилось кое-что другое. А именно: вместо Джонатана Мейсона, потерявшего на войне ногу, поедет его единственный сын Дин. Мальчишке едва исполнилось шестнадцать лет и его, для сохранности, записали в порученцы Фрэнсиса. Если быть честным с собой, то сначала герцог просто посочувствовал семье вассала. Сейчас же, после недельного общения с неспособным усидеть на месте Дином, Фрэнсис испытывал легкое беспокойство.
– До свидания, дочери мои, – выдохнул он, сделал шаг вперед и обнял обеих девочек сразу.
Девочки прильнули к нему с двух сторон, и правая щека стала влажной. Конечно, это были его слезы – Вилма и в детстве никогда не плакала.
– Доброго вам пути, отец, – сказали девочки, и голос Вилмы показался непривычно звонким. Значит, все-таки она.
Герцог вышел из комнаты и зашагал по коридору. Из соседнего прохода чуть ли не вприпрыжку выскочил молодой человек, а скорее даже мальчик, на вид лет шестнадцати.
– Герцог, вас ожидают, – выпалил он, уставившись на Фрэнсиса сияющими глазами.
– Ведите себя прилично, – сухо ответил герцог, на старости лет взявший в привычку разговаривать с окружающими суровее, чем с дочерьми. – Следуйте за мной.
Фрэнсис шел не быстро: годы и старые раны никому не придают сил. Поэтому юный Мейсон то и дело едва не опережал его, а потом долго перетаптывался за спиной, ожидая, пока герцог