Орфей неприкаянный. Альберт Светлов

Или одной меня боишься?

      – Свет, я в курсе, у тебя жених скоро приходит…. И не жажду проблем на ровном месте. И себе, и на тебя гром и молнию навлекать.

      – На ровном? – усмехнувшись, она снова рассеяла листы по покрывалу и провела ладонями по бёдрам. – Эх ты! Рохлюшка… Легко прожить собираешься? Беспроблемно? Другой бы…

      Я в точности не помню своего ответа, кажется, ощущая горящие щёки, брякнул: «Я не другой», и попробовал обвить руками её плечи, но слова отныне вряд ли что—то могли изменить. С того случая ни она, ни я не стремились преодолеть препятствие выросшее между нами. Называя вещи своими именами, я—то с готовностью бы исправил недоразумение, но как это сделать имел расплывчатое понятие. Светка держалась неизменно прохладно и натянуто, а я только мучился, но не осмеливался ни словом, ни делом продемонстрировать существование неких обстоятельств.

      Впрочем, произошедшее не мешало Мутиловой и впредь пользоваться моими наработками при подготовке к сдаче зачётов. Её приезды я подстерегал с надеждой на чудо, хотя повода к тому она не давала ни малейшего. Светлана дождалась возлюбленного, вышла замуж и навещала нас намного реже.

      В последний свой июльский приезд она, в знак признательности за расписанные семинары, выставила на холодильник флакон «Вдовы Кличко Советского шампанского» и коробку конфет. Бабушка находилась в деревне, мы сидели в квартире одни, и я, решившись воспользоваться подвернувшимся шансом, предложил Светке отметить её диплом. «Шампусик» замечательно развязывает языки мужикам, и кое—что другое – женщинам. Улыбнувшись, она согласилась, и мы распили бутылку, закусывая игристое конфетками, но от медленного танца отказалась, сославшись на боязнь опоздать на автобус до Мокрого. Понурившись, я проводил Свету на трамвай, и по дороге, кусая губы и поигрывая желваками, старался бодренько шутить, но прекрасно сознавал, что вряд ли мы свидимся ещё.

      Так и случилось. Бабуля, иногда звонившая в Мокрое, ездившая туда летом проведать подругу, делилась сведениями о жизни Мутиловой. После рождения дочери, муженёк Светланы, и ранее—то не слывший трезвенником, совершенно попутал берега. Пьянствуя с друзьями, он закрутил амор с любовницей, и оскорблённая Светка, прознав об этом, его выгнала. Они разошлись, а по прошествии полугода сошлись опять. Однако и появление нового ребёнка не спасло трещавшие по швам отношения. Тогда—то они расстались окончательно. Но Мутилова не являлась бы Мутиловой, если бы постоянно чего—то не мутила и останавливалась на достигнутом. Третья доча появилась через семь лет от юного супруга, но и с молодым хахалем Светка долго не протянула.

      Следующие двадцать лет я обладал весьма смутными представлениями, где Светик и что с ней. Лишь накануне смерти старушки случайно обнаружилось местопребывание, и род занятий Мутиловой. Обзаведясь состоятельным папиком—пенсионером, она наконец—то