– Холод приносят с собой наши гости, мой мальчик. Это их неотъемлемая часть. Я думаю, что даже твоя дражайшая подруга Василиса смогла бы узнать некоторых из них. Им одиноко, поэтому они приходят ко мне, и мы устраиваем долгие-долгие ночи бесед и воспоминаний.
– Я не понимаю Вас, матушка, ― от незнания мне стало даже жутко.
– Пока нет. И я тебя не виню. Позже ты всё поймешь, ― после этих слов она замолчала и некоторое время просто рассматривала меня. А я так и стоял застывший на своем месте, боясь даже пальцем пошевелить. ― Василиса, наверное, тебя обыскалась, ― снова начала она, отчего я слегка вздрогнул. ― Прости, мой дорогой, но я должна была её проучить. Она просто не может спускать с тебя глаз.
– Она ни в чем не виновата, Василиса хорошая, ― осмелился ответить я, и она слегка улыбнулась, что меня крайне удивило.
– Послушай, ты можешь заходить сюда, но только днём. И только если я разрешу, ― её взгляд снова обрёл леденящий вид. ― По ночам ты должен спать и ни в коем случае не выходить из своей комнаты, ты меня понял?
Я понимающе кивнул и больше не пожелал оставаться в этом помещении. Василиса была неподалёку, когда я, наконец, выпорхнул из темницы и увидел солнечный свет. Она встретила меня в коридоре. Конечно же, она была очень взволнованна, и я это сразу заметил, но как только мы встретились, она заметно успокоилась. Мы уж было начали удаляться, и мне хотелось заговорить, как вдруг нам вслед послышалось:
– Отныне я буду ходить к своему мужу с обедами. И прошу не беспокоить его. Это касается вас обоих. Он очень занят сейчас, и неизвестно, сколько это продлится. Надеюсь на ваше понимание, ― спокойным, но с ноткой неуверенности тоном сказала мать и скрылась за дверью.
Я был невероятно ошарашен и огорчен этим фактом, ведь меня мучало столько вопросов и я был нацелен идти с ними к отцу, чтобы хоть как-то прояснить эту нашу ситуацию, о чем непременно поделился и с Василисой.
– Думаю, не стоит злить твою маму. Уже сегодня она запретила мне туда ходить, ― рассказала Василиса.
– Что вдруг произошло, ничего не понимаю, ― чуть не со злостью произнёс я.
– Сама не ведаю. Все мысли только о тебе были, с утра совсем избегалась. Ох, времени то уже как много, тебе надо пообедать.
Василиса настаивала, но я отказался, ведь аппетита совсем не было. Столько мыслей и вопросов в голове, что про голод я просто на некоторое время забыл. С последним отказом и совершенно угнетённый, я побрел к себе, оставив Василису в коридоре. Она не стала меня догонять.
Просидев в комнате до самого вечера, я всё-таки почувствовал негодование желудка, но продолжал его игнорировать, так как выходить из комнаты мне ничуть не хотелось. И почти в это же мгновение послышался стук в дверь. Это была Василиса, вместе с подносом. Как нельзя кстати. Она знала, что я был ей очень благодарен за такую заботу. Поужинав у