– Я уже привыкла к тому, что после таких удовольствий ты берешь у меня все конспекты, – пожурила ее Лиат.
– Жадина! – сказала Шели. – Знаешь, в чем разница между конспектами и удовольствиями? То, что конспекты можно всегда восполнить, в отличие от удовольствий.
Хен Шломи согласился с ней. Этим вечером его вьющаяся шевелюра была собрана на затылке в пучок, а мощный торс юноши облегала черная с серебром футболка. Выступающая по приглашению рок-группа была одной из его самых любимых, и он, сияя, подпевал солисту, размахивал руками, свистел от восторга и возбужденно повторял, что после концерта побежит за автографом.
Интеллектуал Шахар тщетно пытался найти в исполняемых песнях оправдание дикому воодушевлению друга: тексты их не блистали высокой поэзией, в музыке преобладали шумовые эффекты, заглушавшие пение. Но толпе было весело, и он веселился тоже. Галь, прижимавшаяся к нему, жаловалась, что почти ничего не видит, и Шахару пришлось посадить ее себе на плечи.
Увидав это, Шели тотчас заставила Хена сделать с ней то же самое. Возвысившись над ревущей аудиторией, обе девушки взялись за руки и вскинули их вверх, соорудив таким образом мостик над головами своих парней, чьи руки теперь были заняты тем, что придерживали двигавшиеся в такт музыке стройные ноги подруг.
Сценический дым, озаренный алой подцветкой, клубящимися валами сползающий с эстрады в зал, поглощал фигуры школьников в первых рядах, световые эффекты ослепляли. Но, несмотря на это, Галь разглядела среди публики немало знакомых лиц. Вот Ави Гросс, конопатый тучный увалень, вчера чуть ли не силой вырвавший у нее согласие потанцевать с ним этим вечером. В свете прожекторов его широкое лицо казалось совсем расплывшимся, и он ужасно неуклюже ухватился за перекладину спортивной лестницы чтоб удержаться на скамье. Такой смешной! С другой стороны, Мошико Нури и Идан Шорер, оболтусы из параллельного класса, которые постоянно свистели ей вслед в коридорах, обнажившие свои торсы, прыгали "выше головы", размахивая майками.
Нет, она не имела ничего против этих и всех других мальчишек, просто иногда их никчемные и неумелые попытки расположить ее к себе ее бесили. Кроме того, у нее и в мыслях не было подавать Шахару повод для ревности. Этот придурок Ави Гросс – посмешище всего класса, Авигдор и Эрез – инфантильные приятели Хена, и, конечно, Наор Охана – хам и шалопай, при имени которого она плевалась, – все они абсолютно не были достойны ее Шахара. Пусть дрочат! И, окидывая гордым взглядом с высоты широких плеч любимого своих "поклонников", Галь победно усмехалась.
Глядя на то, как Шели и Галь, щеголявшие на высоченных каблуках, напросились к парням на плечи чтобы лучше посмотреть концерт, Лиат испытывала разъедающую горькую досаду. Ее-то некому было взять к себе на плечи, разве что… Одеду, скромно пританцовывавшему рядом. Девушка невольно вскинула голову на молодого человека. Ему концерт явно приходился не по душе. Его воля – он бы давно ушел отсюда.