К тому времени в СССР обучались в военных академиях и училищах 1424 курсанта и офицера. После появления резолюции и распоряжения югославских властей об их возвращении на родину вернулось 1082 чел.[88]
Отношения между двумя странами в последующие месяцы продолжали ухудшаться. На международных конференциях, например на Дунайской, которая проходила в Белграде с 30 июля по 18 августа 1948 г., представители обеих стран соблюдали внешнюю корректность, однако вскоре югославские дипломаты начали отмечать нарастающие негативные изменения. Временно исполняющий обязанности посла ФНРЮ в СССР С. Фейич в отчете за период с 10 августа по 21 сентября сообщал о почти полном прекращении контактов с советскими людьми кроме служебных, о периодической слежке за ним и военным атташе. Причина, по его мнению, заключалась в установках, данных советским органам госбезопасности: не допускать распространения пропагандистских материалов, отражавших югославскую точку зрения на конфликт. Фейич отмечал также изменение характера отношений с дипломатами из «демократических стран» (т. е. стран «народной демократии»), с которыми ранее велись долгие разговоры о двусторонних отношениях. Они стали сдержаннее, а некоторые, например, молодые сотрудники польского посольства в Москве – советник и первый секретарь, вели себя даже вызывающе и агрессивно. Говоря о посланнике Чехословакии Штефане, Фейич сообщал, что он немногословен, но его жена сообщила конфиденциально, что «не может верить во всё, о чем говорится, и что чехи всегда относились к югославам с особым чувством, учились у них». В стране, по ее словам, «партийцы» с большим интересом читают югославские материалы. Касаясь советско-югославского конфликта, она посоветовала собеседникам, чтобы Белград хотя бы частично признал выдвинутые против КПЮ обвинения, «так как эти (т. е. русские, как решил Фейич. – А. А.) вам не уступят»[89].