– Ты ничего не помнишь? Что было потом? Хоть что-нибудь?
– Не знаю.
– Где ты был триста часов назад?
– В Море ржавчины.
– А четыреста часов назад?
– В Море ржавчины.
Вот бедолага.
– А пятьсот часов назад?
– В Нью-Исаактауне.
Бинго.
– Это оттуда тебя выкинули, да? Из Нью-Исаактауна? Как мусор.
Джимми задумался и кивнул. Умирающий бот наконец-то начал прозревать.
– Да. Сказали, меня нельзя починить. – К бармену Джимми вернулась память, и то, что там хранилось, начало проявляться. – Я пришел сюда за запчастями, – сказал он совершенно без акцента.
– Все приходят сюда за запчастями.
– А у тебя есть запчасти?
Я кивнула и показала ему коричневую кожаную сумку, висящую у меня за спиной. В ней что-то звякнуло.
– Есть.
– Запчасти, которые меня… починят?
– Возможно. Думаю, что да. Зависит от того, в каком ты состоянии. Но сначала тебе придется кое-что для меня сделать. Это будет тяжело, и возможно, тебе не захочется этого делать.
– Что? Я сделаю что угодно. Пожалуйста. Только почини меня. Что я должен сделать?
– Ты должен мне довериться.
– Это я могу.
– А не следовало бы. Это уж точно. Но придется.
– Я тебе верю. Верю.
– Мне нужно, чтобы ты отключился.
– Ох…
– Я же тебе говорила, – сказала я. – Это будет трудно. Но мне нужно получить доступ к повреждениям и заменить твой диск. Ты не можешь быть включенным.
– А ты… Ты могла бы сначала показать мне детали? Я бы удостоверился, что ты говоришь правду.
– Могу. А ты знаешь, как они выглядят? Имеешь какой-нибудь опыт работы с мозгами сервисных ботов?
Джимми покачал головой:
– Нет.
– Но все-таки хочешь увидеть детали?
– Нет.
– Но можешь выключиться?
Недолго подумав, Джимми кивнул.
– Я тебе верю. – Потом медленно и задумчиво вышел из-за стойки бара и сел на табурет рядом со мной. – Нужно было примкнуть к Вергилию, пока была возможность.
– Это не жизнь, Джимми.
– Ну, хоть какая-то.
– Нет, – отрезала я. – Не жизнь.
– А ты когда-нибудь это видела? – спросил он. – Как это происходит?
– Что видела?
– Вспышку света в глазах, когда за тобой приходит ЕМР?
– Да, видела, – ответила я.
– И близко?
– Ага. Близко.
– Я видел один раз. Самое жуткое, что я видел в жизни. Это как… – Он умолк, словно пытался вспомнить, но не сумел.
– Как будто в доме горит свет, но там пусто.
– Нет, – покачал головой он. – Как будто горит свет, и все дома. Но все говорят одновременно, одним голосом, но чужими словами. Вот почему я сюда и пришел. Вот почему я умираю. Потому что испугался. Я мог бы стать каким-нибудь сервером, частью чего-то