– Знаю я, какие у тебя специалисты. Ланин, прошу, не надо! – забеспокоилась девушка.
– Вы меня с кем-то путаете, – из трубки вдруг раздался девичий голос. – Подождите десять минут. К вам подъедет Анатолий Иванович.
Услышав это имя, Кларисса вдруг успокоилась. Руль услышал гудки.
– Слава богу! Анатолий – джентльмен! – доверительно сообщила ему высоченная красавица.
Семнадцатилетние сестры были юными гениями, но Марий Склодовских-Кюри из них не вышло.
Руль поднялся к практикуму, закурил в предбаннике еще одну сигарету. Белый халат с оборванными по химфаковской моде пуговицами он забыл дома и вынужден был занять в лаборатории черную рабочую спецуху, на которой какой-то юморист нарисовал вдоль мелом белые полосы и наклеил на кармане желтую шестиконечную звезду.
Сигареты марки «Столичные» – «столбы» – тянулись плохо и курились примерно по десять минут. В ожидании развязки Руль выкурил две или три.
Вновь до него донесся плач Клариссы.
– Толь, ну не буду я его звать. Не буду!
– Да зови, Клариссочка, научу, как пожилого человека тревожить, – ответил высокий старческий голос.
Кларисса зашла в практикум и осторожно протянула тихим голосом:
– Иван Ефремович, можно вас на минутку?
– Занят! – оборвал ее мужчина.
Спустя мгновение в предбаннике появился, снимая красное пальто, обладатель старческого голоса. Он прошел в практикум. Руль опустил глаза. Интересно, что крикнет Иван Ефремович перед смертью – «Слава КПСС!» или «Господи помилуй!»? До Руля донесся диалог:
– Анатолий! Какая встреча! После того, как вы перевелись в закрытое учреждение… А какая была тема работ?
– Химия, Иван, сначала неорганическая. Вот три года уже органик, – неторопливо ответил вошедший.
– Анатолий, а татуировки, смотрите, на запястьях… Посещали Таити? – голос зазвучал иронично.
Иван Ефремович являлся кандидатом химических наук, в юности (до известного запрета) увлеченным поклонником восточных оздоровительных методик и единоборств. Был он очень сухой, высокий и прямой. Седые длинные волосы, тонкие руки и ладони праведника. А лицом – просто копия экс-президента США Рональда Рейгана. Когда улыбался, вообще не отличишь. Иван Ефремович мог бы зарабатывать деньги, работая третьим среди двойников Сталина и Ленина, которые стояли, стоят и будут стоять у входа в Надвратную часовню на Красной площади, – но только кто бы его туда пустил.
Это вечный бизнес, как вечны работодатели двойников – айсоры, ассирийцы, которые в Москве держат крошечные кабинки по ремонту и чистке обуви. Отличные режиссеры, они понимали, что добавить Рейгана в триаду – это из эпоса сделать цирк, насмешку для прохожих. Поэтому Иван Ефремович нищенствовал.
Анатолий