А Проша уселся рассматривать какой-то куст особо ядовитого цвета. Пусть сидит, какая от него польза? Но физик тут же вскочил и двинулся вслед за нами.
Пробравшись через травяной заслон, держа ТТ наготове, мы обошли вокруг фюзеляжа и обнаружили за ним целую просеку. Точнее, сразу за самолетом открытое место выглядело как заваленная буреломом поляна. Сколько метров мы так по лесу пропахали? Ну да потом посчитаем, сейчас главное – машина. А вот ее крепко все-таки англичане построили – стоит среди кустов почти целехонькая. Если и были где повреждения, то в глаза не бросались. Дырки в плоскостях – это да, их мы сразу заметили – «юнкерс» постарался. Но разворочено не вдребезги, может, набор крыла и не пострадал слишком сильно.
Подошел Климов:
– Рация проверена. Исправна. Только не ловит ничего.
– Так как же она исправна, когда не ловит? – возмутился штурман.
Но осекся, посмотрел на Галюченко, стоявшего тут же, у хвоста, с пулеметом, потом на Прошу, опять на Климова. Действительно, если все, как обрисовал Прохор, то чьи передачи слушать? Птеродактилей? Наверное, чтобы скрыть свой конфуз, Алешка разгреб руками ветки и забрался под фюзеляж. Крикнул оттуда:
– Бомболюк открыт!
Мы с физиком тоже полезли в гущу. Рядом с люком валялась помятая серая жестянка, в которой только Проша смог узнать боковину своей машины.
– Как же так? Она же сработала? Как же могла развалиться еще в самолете, если сработала? И что с заданием? – растерянно засуетился он, схватив жестянку.
– Да ладно, – попытался ободрить его Алексей. – Может, зацепилась сначала, обшивка отлетела, а остальное в целости осталось.
Проша согласился, хотя, наверное, только чтобы отвязались. А нам было не до его машины, мы подтащили подходящий обломок и полезли на крыло. Здесь разрушения выглядели посерьезнее. В одной из пробоин виднелся разорванный бензопровод – вот оно, почему левые моторы глушить пришлось. Задет фонарь кабины – иллюминаторы какие выбиты, какие в трещинах, сколько – потом посчитаем. В общем, ремонт совсем не маленький требовался. Ну а на что мы рассчитывали? Что в джунгли свалимся и тут же к полету готовы будем? Это вряд ли.
Н-да. Разбитые иллюминаторы, порванный бензопровод, обшивка, особенно на плоскостях, дыры по фюзеляжу, клепать, менять… По всем раскладам получалось, что вернуться домой нам будет непросто. Ботанический сад в центре Берлина «отменяется ввиду всякого отсутствия правильности и упорядоченности, характерных для парковых зон и вольеров», как туманно сказал Проша. Поэтому надеяться нам не на кого, а самолету надо обеспечивать ремонт и взлетную полосу, значит, вставать на довольствие здесь все равно придется. Значит, еда и вода – задача номер один. Вот и получается, что надо заниматься ремонтом, а будешь заниматься черт знает чем. Я с тоской посмотрел в небо, в котором мельтешили и кувыркались эти странные голые твари. Их визг не прекращался ни на секунду.
– Экипаж, слушай мою команду, – сказал