Можно сказать, что так голосуют люди и их все устраивает. Но подобные вкусы людям прививаются как раз политическим истеблишментом и его культурным фронтом. И пока так будет продолжаться, обречены и попытки демократизации общества.
Классические демократические механизмы во всем мире уже практически перестали использоваться как инструменты перемен, а превратились в механизм защиты привилегированными слоями своего положения.
В России эта общая для всех современных демократий проблема усугубляется сильнейшим экономическим неравенством и отсутствием у граждан спроса на «своих» политиков, спонсорами которых они могли бы стать.
Попытки построения политической демократии в странах с глубоким социальным расслоением, с концентрацией экономической власти в руках немногих обречены на провал. Уповать в этой ситуации на честные выборы – это все равно что болеть за бегуна, вышедшего на старт босым. Шанс если и есть, то один из ста.
Но, в конце концов, голосования, парламенты и т. д. – это всего лишь механизмы. Главным в демократии ведь является возможность каждого влиять на процесс принятия решений. Теоретически здесь можно обойтись и без традиционных атрибутов. Учет мнений способен принимать различные формы.
6
Командировка в Екатеринбург. На Урале таксисты настолько суровы, что врубают в машине «Эхо Москвы». Благодаря водителю Кахаберу Тристановичу услышал, как Александр Баунов назвал КПРФ филиалом партии власти. Точка зрения популярна и близка мне самому, но это упрощение.
Все претензии к парламентской оппозиции понятны и справедливы. И про амебность, и про слишком частое соглашательство. Но полностью лишать партии субъектности все же неверно. Они скованы, да, но точно не полностью лишены независимости. Действуют в рамках «двойной сплошной», как и некоторые журналисты.
И, как и журналисты, готовы порой отвязаться, сорваться с поводка. Когда для этого будут созданы безопасные условия, конечно. Как к такой хитромудрой политике относиться – другой вопрос.
Парадокс же в том, что при своей осторожной риторике парламентская оппозиция задевает основы режима чаще, чем более радикальная непарламентская. Последняя зачастую напоминает критикующую тени на стене, в то время как сама стена сначала прогнила, а потом оказалась тайно проданной. Обращает внимание на факты нарушения прав, фальсификаций, воровства, etc. Но не ставит под сомнение экономические основы государства. Борется с последствиями, но не с первопричинами.
Парламентская порой пытается покушаться на основы, но делает это невразумительно, конечно. И только для своей аудитории. Общество ее не слышит. Тут и архаичный речевой аппарат, и отсутствие кредита доверия. Не вызывая ответной реакции и не получая реальной поддержки