В стороне, переполненная жалостью к гонимым, громко всхлипнула одна из прислуживающих славянок, глаза остальных тоже покрылись слезами.
– Надо же! – воскликнула дрожащим голосом всхлипывающая – Вот так вот и с моими родичами под Дорогобужем было: пришли волыняне со своими князьями, половину народа мечами посекли, а кто жив остался, тех в рабство в полуденные земли продали. Немногим в лесах спастись удалось: моя тётка всю семью потеряла, а когда с уцелевшими селянами в чаще переждала да домой вернулась, то одни пепелища увидали. Все сёла с городками на своём пути волыняне выззорили, бревна на бревне не оставили!
– Так ваши, скорее всего, тот разор и начали, на волынян походами выступая! – упрекнул старший – Опять же, нашла, кого сравнивать…
Шлома не дал закончить фразу, громко хмыкнув. Сын моментально закрыл рот, и, поймав укоризненный взгляд отца, потупился.
– И в кого ты такой глупый пошёл?! – воскликнул Шлома – Пора уже головой думать!
После ужина, уже лёжа на кровати в отведённой им спальне, Натан вспомнил застольный разговор.
– Неужели всё, что ты рассказывал о Германии, правда? – спросил он своего дядю.
Соломон помолчал, размышляя, стоит ли посвящать юношу в столь щепетильные подробности, но решил, что тому всё же не помешают дополнительные познания.
– Конечно правда. – произнёс он голосом, полным безразличия, и потянулся – Когда Папа Римский призвал всех добрых католиков в поход на иноверцев, то германцы, свеи и даны заявили, что им незачем тащиться в Малую Азию, потому что прямо перед ними лежит свой Восток с теми же иноверцами, земли которых по богатству своему никак не уступают сарацинским. Те евреи, вернее ашкеназы, что жили среди них, совершенно уподобились германцам и стали выходить из-под нашего влияния. Видя это, наши венецианские хозяева намекнули правящей там знати, что совсем не будут против, если в отношении местных ашкеназов они будут действовать так, как угодно их гойской душе: грабить, насиловать и даже убивать в определённом количестве. Разумеется, преданные нам семьи заранее вывезли со всем их имуществом, остальных же оставили воле Господа и окружавшего их недавно братского народа. Сначала тех, кто остался побогаче, бросились грабить феодалы из герцогов и графов. Глядя на них, со своими отрядами набросились и бароны, а за ними не замедлили объявится и простолюдины. Последние зверствовали почище рыцарей: отбирали последнее и глумились так, как не приходило в голову их господам. Люди бегут, будучи счастливы от одной только мысли, что им удастся вырваться из тех проклинаемых ими мест!
– Да, теперь их обратно никаким золотом не затянешь! – задумчиво произнёс юноша.
– Плохо ты знаешь людей! – заметил Соломон – Затянешь, и именно золотом! После таких погромов изгнанные ашкеназы снова наши, и когда мы увидим, что они полностью возвращены в нужное нам состояние,