Чем болела и отчего умерла первая жена Ильи Глазунова? Наркотики.6 Спасти не удалось. Меня он обещал повести к мастеру в гости. Мастерская на Старом Арбате. Но свое слово так и не сдержал.
Как и отчего умер Морис Лиепа? От остановки сердца. Тот приехал в Москву вышибать деньги на детскую балетную школу в Риге. Умер прямо на улице. Его привезли в Спецтрамву.7 Дети были на гастролях. Им дали срочные телеграммы. Сын был в США. Дочь в Европе. Но никто из них не захотел приехать, тем более первая жена. Отец и муж давным-давно ушел с семьи. За ту неделю, пока труп валялся в морге Спецтрамвы, его разрисовали зеленкой и расписали нецензурной бранью. Над Лиепой поиздевались всласть. Как над коронованным бомжом. Знай наших! За что, не знаю. Это подлинные факты.
Хоть и отрывочная, в шутливой форме преподнесенная информация из первых рук, для обычных советских граждан была недоступна, невозможна и запредельна в те уже былинные времена.
За первый год знакомства с ним я привык ко всевозможного рода историям в цитатах, картинках и биографиях. Б.Б.В. подарил мне книжку, купленную в кремлевском книжном ларьке. Н. Решетовская. В споре со временем. Издательство Агентства печати Новости. 1975 год. Цена – 41 копейка.
Забавная оказалась книга – без указания редактора, сдачи в набор, объема печатных листов, тиража. Да и зачем указывать редактора, когда им оказался новый муж Решетовской (предыдущим был писатель Солженицын). Борис считал нобелевского лауреата завершенным подонком. Он знал о нем такое, чем не знала его первая жена. Но мне не обмолвился и словом.
– Прочти! Поймешь все сам, – устало сказал он, протягивая брошюру.
Прочитал. Итоги развода двух половинок как две капли воды оказались схожими, только судьбы разные. Бывший муж-диссидент настрогал трех сыновей с новой разведенной женой. Плюс ее сын от первого брака. Решетовская ни в чем не уступила Солженицыну: три законных и один гражданский брак. Кровь кубанских и донских казаков.
Полковник с вниманием отнесся к моему желанию служить в КГБ и спросил, чем я занимаюсь сейчас. Ответил.
– Надо доучиться. После все станет ясно, – ответил тот.
Но этим планам не суждено было сбыться.
1989
СССР по-прежнему спал мертвым сном. Первого августа восемьдесят девятого года я отвозил свою тетушку с племянницей в аэропорт города Донецка. Объявили регистрацию и посадку на Кишинев, у тети багаж не поднять плюс ребенок двух лет.
– Я помогу, – беру дитя на руки, сумку и иду без билета через металлоискатель, по пути объясняя беспечному менту, что только до автобуса.
У трапа стюардесса даже не подумала проверить мой билет. Наталья тихо спала. Я нашел место и дождался тетушку с билетом. Мы еще вели предполетный разговор ни о чем, а трап уже откатили.
Прощаюсь, иду на выход.
– Мы взлетаем, – испуганно смотрит на меня бортпроводница.
– Без