Когда идёшь, а под ногами
Как будто вовсе не земля,
То ты летишь двумя крылами,
А сердце будто из огня.
Когда её увидел ты,
И вдруг как вспыхнуло оно!
И вот же все твои мечты!
В душе давно всё решено.
Глаза блестят как два кострища,
И кровь кипит, будто вулкан,
Ах, если бы ты знал, дружище,
Что та любовь – самообман.
Ты ей не нужен, уж поверь,
Когда уйдёшь, закроешь дверь,
Она начнёт с другим гулять,
И о тебе не вспоминать.
Когда же станет скучно ей,
Она позво́нит, даст надежду,
И обовьёт тебя, как змей,
И кажется, что всё как прежде.
Ты ей не верь, мой милый друг,
Она тобой не дорожит,
Ты для неё – один досуг,
С другим потом она сбежит.
А у тебя на сердце шрам,
И, может, водка вместо храма,
Не верь, что говорится там,
Там не любовь – одна отрава.
«Беги вперёд и не смотри назад…»
Беги вперёд и не смотри назад,
Забудь всех тех, кто в спину говорили,
И пусть не избежать засад нам и досад,
Мы не из тех, кто на коленях слёзы лили.
Нас многие хотели поломать,
Убрать с пути и напугать до смерти,
Но было нам судьбою назначено стоять,
И если скажут, что сломались – вы не верьте.
Как тяжко было замерзать в снегах,
Но грела нас одна всех надежда,
И пусть по факту ждал нас только крах,
И покрывалась инеем одежда.
Но знали мы – нам не свернуть с пути,
И шли вперёд, забыв про смерти страх,
И часто говорили мы «Прости…»,
Лавируя меж гильотин и плах.
И мы горели будто бы костры,
И жили так, что искры разлетались,
И души наши до сих пор пестры,
Хотя в глазах лишь угли малые остались.
«Ты стоял на мокром перроне…»
Ты стоял на мокром перроне,
С тобою родные, друзья,
Среди сотен солдатских судеб,
Ныне была твоя.
Ты улыбался много,
Ну, а в глазах была грусть,
Вас погрузили в вагоны,
И я прошептал: «Не боюсь!
Я не боюсь за тебя,
Знаю, что ты придёшь,
Я не боюсь за тебя,
Знаю, ты всё пройдёшь.
Мы тебя помним и любим,
Мы тебя ждём назад,
Мы тебя не забудем,
И что ты мой друг, я рад».
«Что же такое любовь…»
Что же такое любовь?
Я спрашиваю себя вновь.
Любовь – это чувство, а может…
А может, и смысл людей.
Я знаю, что мы не похожи
На двух озёрных лебедей.
Но как же терзается чувством
Моя больная душа,
И как же