Отсюда мы сделали вывод, что мать была слишком впечатлительной и одновременно замкнутой личностью. Никогда не стоило задавать вопросов, которые выходили бы за пределы её образа, того, который она сама создала. Придумала себя, оттачивая годами мастерство держаться на людях, быть совершенной во всём, включая этот маленький аксессуар. Перчатки стали частью её самой.
Однажды, будучи в возрасте лет семи, я увидела, как миссис Хипкинс, доставая из духовки лазанью, случайно коснулась запястьем о край раскалённой керамической формы. Она завыла от боли, но всё же поставила блюдо на стол, дабы не лишать нас обеда, а после сразу же опустила руку под кран с холодной водой. Я была очень взволнованна. Подойдя ближе, я увидела, что кожа в том месте, где она обожглась, покраснела.
«Будет ожог» – вздохнула она, вытирая краем своего белоснежного передника слёзы. Той ночью мне не спаслось. Я подумала, а что если и у мамы на руках были ожоги? Кто или что оставило их там? От этой мысли долго не могла уснуть.
Возбужденная новой идеей, я едва ли могла дождаться утра, чтобы спросить у кого-нибудь, верны ли мои догадки. С первыми петухами я накинула свой домашний халат и бросилась что было сил вниз по ступеням, в холл, где уже прибиралась миссис Хипкинс, она вытирала пыль с подоконников, и я заметила, что рука, которую она вчера поранила, была замотана белым шарфом. Всё сходится, промелькнуло в моей голове.
– Юная леди, вы так рано встали? Будете завтракать? – Удивилась дама.
– Вам больно? Скажите, вам очень больно? – Я подошла к ней и взяла за руку, вглядываясь в её глаза, отчаянно пытаясь увидеть ответ на свой дальнейший вопрос.
– У моей мамы тоже так было? И сейчас ей больно?
Глаза миссис Хипкинс удивлённо расширились.
– Небольшой отек мисс, не беспокойтесь. – Быстро ответила она.
– Доброе утро, мадам. – Домработница перевела взгляд, и я поспешно обернулась.
– Мама, доброе утро. – Постаралась улыбнуться я как можно более непринуждённо, но сердце уже билось от страха.
Она молча остановилась рядом с нами, я уловила нежный аромат её духов, рано утром от неё пахло розами, кожа блестела в слабом свете утренней дымки. Я затаила дыхание, а миссис Хипкинс продолжила вытирать пылинки с подоконника, переставляя горшки с цветами.
– Сегодня тебе, дружок, нужно больше солнечного света – говорила она шепотом – а ты, отдыхай в тени.
Мама жестом позвала меня за собой. На дворе стояло летнее утро. Матушка природа ещё не успела разомкнуть свои глаза, каждая травинка спала, видя сладкие утренние сны. Изящно, словно по волшебству, мама отворила двери, я засмотрелась на неё, тонкая материя скрывала кожу рук, храня их тайну. Когда мы вышли