Только не думайте, что мороженое – это единственное, что я запомнила в самом старинном городе Японии. Само собой, моего внимания удостоились такие вещи, как храмы Киемидзу, Ясака, Хэйан, Золотой и Серебряный павильоны, сад камней при храме Реандзи, сёгунский замок Нидзе, старый императорский дворец Госе, загородный дворец Кацура Рикю. Шикарные это вещи, хочу вам сказать!
– Может, наконец, выпьем сакэ? – Манами недовольно поерзала на полу и закинула ноги на чайный столик.
– Подождем парней! – одернула ее Мио-чан. – Нам же не продадут!
– Но я уже совершеннолетняя!
– По тебе этого не скажешь…
Мы валялись на полу, покрытом циновками, в нашей с Канаме гостиничной комнате. Нам очень повезло и мы нашли на ночь совсем недорогую частную гостиницу с онсеном14, и теперь после плескания в воде мы мирно страдали фигней. Мы с Каной-чан поселились в одной комнате, потому что я не могу вообразить соседку лучше ее. Мио-чан предпочла остаться с Маной, они как-то очень неплохо ладили в последнее время. Насчет распределения комнат у парней я не уверена, но по-моему, Лайт живет с Кэем, а Каору с Ичиго.
Вскоре появилась недостающая часть нашей компании, и все пошло как по накатанной: саке, гитара, а затем и задушевные разговоры. Если честно, я почти ничего на протяжении вечера не говорила. Сказать-то было нечего… Если меня просят что-нибудь рассказать, я сразу же впадаю в какой-то ступор и вовсе не могу рта раскрыть!
А еще все мои мысли были поглощены Лайтом. Хорошенько все обдумав, я наконец пришла к выводу, что все же он мне нравится. И похоже, что я даже влюбилась…
Мои размышления прервала Мана, которая потянулась за моей акустической гитарой (Ичиго уговорил меня взять ее с собой).
– Сейчас Мана-химе петь изволит! – провозгласил Ичи.
– Без твоих комментариев обойдусь! – та показала ему язык.
Манами начала играть, но я не сразу узнала эту мелодию. Однако позже, когда начался проигрыш, я поняла, что она играет Cardigans – My Favorite Game.
Голос у нее оказался глубокий, немного низковатый и очень приятный. На самом деле, почти как у самой вокалистки Cardigans.
Когда она доиграла, я незаметно скрылась в соседней комнате, в которой жили Мио-чан с Манами. Эта песня, которою она играла, как-то слишком сильно растревожила мою пьяную душу, и мне даже захотелось немного поплакать.
В их комнате, в отличие от нашей, были сёдзи, которые выходили на веранду, и я сразу же настежь раздвинула их и села, спустив ноги вниз. Японские веранды очень забавны тем, что у них нет ни перил, ни чего. Поэтому можно вот так сесть и спустить ноги.
Уже давно стемнело, и небо было усеяно звездами. Я глядела на них в смутной надежде, что они до срока начнут, падая, бороздить небо. Но было еще только начала июля, и они были недвижны. Где-то внизу, в густой высокой траве, пели цикады. Много-много цикад…
В тот