Вошли парни на веранду с лёгкой улыбкой на лицах, вызванной скорее запахом ароматного кофе и свежих пирожков, чем присутствием за столом дам. Генрих, как истинный офицер Кайзера, ухаживал за молоденькой соседкой, предлагая ей пирожки с таким видом, будто это он только что их сам испёк и ждёт услышать заслуженную похвалу. А Ленка, за оказанное ей внимание, смотрела на парня так, как когда-то Лариса Голубкина смотрела на поручика Ржевского, в фильме «Гусарская баллада», и точь-в-точь, как и она улыбалась, хлопая своими накрашенными ресницами.
Забывая о том, что мои гости ни бельмеса не понимают по-русски, моя соседка что-то принималась им рассказывать, но тихое «нихт ферштейн» на время заставляло её замолкать. Тишина длилась недолго, и она вновь принималась их расспрашивать о новостях культуры и ценах в магазинах Гамбурга.
– Ой, сосед, ты меня прости, но я совсем забываю о том, что они не понимают по-нашему! А отвлекать Геночку от разговора с моей Леночкой я не могу! Они прямо подходят друг другу, посмотри сам, ну просто голубки! Как ты думаешь, может быть, они встретятся сегодня со своей любовью? Какое счастье для меня было бы, если бы моя Леночка понравилась Геночке!
– Э-хе-хе! Всё может быть! Но знаешь, в наше время можно встретить та-кую любовь, что лучше бы сразу застрелиться! И потом у нас с тобой разное понятие о счастье. Моё счастье, это когда дети и внуки сыты, обуты и одеты, здоровы и племянников нет рядом! А на счёт того чтобы тебя понимали эти иностранцы – ты закрой рот и показывай всё, что хочешь сказать, на пальцах, как наши глухонемые за границей делают!
– И что, их понимают там?
– Ещё бы, конечно, понимают! Ведь это французский жестовой язык! Такие вещи, соседка, стыдно не знать! Его все на Западе знают! А если в хорошей компании они примут ещё и по стакану хорошего дринка, то могут сообща и диссертацию написать! Только ты, пожалуйста, своими пальцами русскую азбуку не изображай перед ними, всё равно они её не поймут – лучше молча сиди, им будет гораздо приятнее так тебя слушать. А то напишешь, не дай бог, что нибудь не так и всё, международный конфликт и опять «Гитлер капут!» Ферштейн?
– Чего?
Открылась дверь, и к нам на веранду вошел сияющий Отто, и ожидаемый сурдоразговор не начался.
– Знакомьтесь, это Отто, ещё один друг нашего Геннадия!
– Гуттен абенд! – парень с достоинством кивнул всем головой и, заняв пустующий стул по другую сторону от «фройлен», принялся за кофе с истинными манерами вышколенного аристократа. Откуда он такого нахватался – понятия не имею, но не в ванной же, и навряд ли этому его научили в потустороннем мире. Но наша Леночка мгновенно углядела в нём древнюю кровь Нибелунга, и её распахнутые настежь ресницы так и остались открытыми, как ставенки сельского домика. Что она могла увидеть в этом увальне, я даже представить себе не мог, но по забеспокоившейся мамаше, мне сразу стало