– Это их план или… – спросил он и умоляюще посмотрел на командира полка.
– Нет, не план, а уже реальность, – ответил Шевченко. – Это обстановка на двадцать ноль-ноль сегодня, тринадцатого сентября…
Никогда еще не слышал Волжанов более тяжелого слова, чем это только что произнесенное подполковником слово «сегодня»! Немым взглядом обреченного посмотрел он сначала на командира, потом на комиссара.
– Не падай духом, Волжанов! – отозвался, наконец, комиссар. – Борьба есть борьба. И мы далеко еще не в безвыходном положении. И в этой обстановке у нас есть выход – злее драться.
– Верно, товарищ старший батальонный комиссар – подтвердил Волжанов. – Я тоже считаю, что в какой бы обстановке ни воевать, а драться надо крепко. Только я одного не понимаю: как до этого могли допустить? – Он кивком головы указал на синие стрелы.
Командир и комиссар поочередно вздохнули, переглянулись и ничего не ответили. После тягостного молчания комиссар поднялся, положил руку Волжанову на плечо и сказал:
– Стоит ли, товарищ лейтенант, нам, воинам переднего края, задавать этот тяжелый вопрос? Все равно сейчас на него никто не ответит. Живы будем, после войны спросим сполна и строго. Ну, а ежели нас не будет, спросят другие… А теперь дорога каждая минута времени. Возвращайся в роту, и вместе с замполитом мобилизуйте личный состав на тяжелые бои. Главное, чтобы без паники. В условиях окружения паника – самый близкий и самый опасный враг. Разъясните бойцам, что с этой минуты у нас есть только одна возможность спастись – это злее драться. Мы все равно пробьемся! Перед уходом Волжанов выслушал еще одно напутствие комиссара: -Запомни, лейтенант, что в этой тяжелой обстановке все твои подчиненные больше обычного будут смотреть на тебя и равняться на твои поступки. В бою, конечно, всем страшно. Но ты командир – ты должен быть мужественным и ни в коем случае не показывать подчиненным, что и тебе страшно так же, как им. Никогда не выпускай страх наружу! Понял?
– Понял, товарищ старший батальонный комиссар.
– Вот и хорошо. A теперь – в роту! И чем быстрее, тем лучше.
Сражающийся солдат никогда не знает, что делается за его спиной. Солдат, сражавшийся под Киевом, тоже не знал, что творилось восточнее Днепра, потому и не мог ожидать той смертельной опасности, которая надвигалась на него с тыла. Когда же он ее увидел, она уже была неотвратима. Впрочем, не только солдат Киева, – народ, пославший его туда, не знал о грозившей ему беде. А когда эта беда случилась, ему некогда было разбираться в причинах и наказывать виновных: он дни и ночи ковал оружие и бросал в бой все новые и новые дивизии, чтобы быстрее заткнуть образовавшиеся