Внезапно мне на глаза попалась толпа, среди которой шла и моя Полин. Руки сами собой – рефлекторно – сжались в кулаки, как только я заметил нескольких парней, шагающих рядом с ней. Рядом с моей девочкой. Моей, чёрт возьми, девочкой, которую я добивался всё это время враньём, вымышленной порядочностью и добротой. Всем тем, чего во мне нет и не было.
Она смотрела на них. Улыбалась им. Что-то говорила. Я был готов избить её только за то, что она идёт рядом с ними. Кажется, ничего такого, она ничего не сделала, но хотелось запереть её на год без возможности смотреть на других людей. Точнее, парней. Чтобы она смотрела только на меня, разговаривала только со мной, смеялась только со мной. Чтобы принадлежала мне, а не находилась в обществе дрянных молокососов, тем самым изводя меня до судорог в костях.
Пришлось сильно зажмурить глаза, дабы как-то сдержать себя и не разбить морду каждому уроду, что идёт рядом с ней. Крайне не хочется, чтобы она увидела меня в таком состоянии.
Громкий грохот двери.
– Привет, – сладкий радостный голос донёсся до моих ушей.
– Здравствуй.
Поднимаю голову вверх, не оборачиваясь сторону девочки, надеясь утихомирить себя и не накинуться на неё как волк на телёнка.
– Стаас?
– Да, милая?
– У тебя какие-то проблемы? – заботливо спросила она и заключила мою руку в свои слабые, но очень нежные объятия.
– С чего ты взяла?
Смотрю на неё, пытаясь скрыть всю злость, что во мне накопилась.
– Просто ты выглядишь расстроенным. Поэтому я и…
– Всё в порядке, Полин, я ничем не расстроен, – я перебил её и вырвал руку из детской хватки. – Тебе просто кажется.
– Нет, ты же врёшь, я вижу, – серьёзно проговорила Полин и полностью повернулась ко мне. – Скажи, что случилось.
– Лучше ты мне скажи, малышка, у тебя появились новые друзья?
– О чём ты, Стаас?
– Парни, которые тебя окружили. Скажи, пожалуйста, кто они? – прямо, без всяких прелюдий и предисловий спрашиваю я.
– Одноклассники, – сразу ответила Полин и невинными глазами полными непонимания посмотрела на меня. А что такое?
– Ничего, всё в порядке. Просто немного не привык к тому, что вокруг тебя околачивается целая толпа парней, – сказал я, с каждым словом повышая свой тон, пока не дошёл до пика и всё-таки прикрикнул на неё.
– Там ведь были не только парни.
– Странно. Я только мужскую половину заметил.
– Что происходит? Почему ты так грубо разговариваешь со мной? Что я сделала плохого? Я ничего не понимаю.
На смену умилению пришла злость с раздражением. Её нескончаемая наивность и глупость меня завораживает и выводит из терпения одновременно.
– То, что ты ничего не понимаешь,