Миусская площадь. Михаил Михайлович Голубков

Константин Алексеевич точно уяснил, что между реальной политикой, дипломатией, межгосударственными и человеческими связями и идеологией, программами, принимаемыми съездами партий, нет ничего общего. Странная командировка, которая ему предстояла, о которой он пытался хоть как-то рассказать Борису, еще раз утверждала его правоту. В самом деле, в основе нашей идеологии – материализм, истмат и диамат. Мы точно знаем, что логика классовой борьбы предопределяет ход истории. Мы точно знаем, что роль личности в истории крайне мала, что личность может сыграть свою роль только в том случае, если ее устремления совпадают с логикой исторического процесса, определяемого социально-классовыми предпосылками. Так неужели личность какого-то Гитлера, какого-то австрийского мещанина Шикльгрубера может повлиять на советско-германские отношения? Вот его-то задача, дипломата и разведчика, сделать так, чтобы не повлияла.

      Итак, этот Ганусен… Странный человек, артист и гипнотизер, которого Гитлер приблизил к себе, сделал не то советником, не то астрологом, не то цыганкой-гадалкой при дворе. Вроде бы ему верит. Вроде бы прислушивается к советам. В сущности, это ужасно: при определенном раскладе этот человек может взять такую власть над рейхсканцлером, что будет определять германскую политику. Он сам, или стоящие за ним. Значит, надо сделать так, чтобы это были наши люди, те, которые видят в наших отношениях залог наших успехов. Возможно, общих успехов.

* * *

      Готовясь к столь сложной командировке, Константин Алексеевич не пренебрегал никакой возможностью, никакими связями, даже самые слабые ниточки стремился вытащить – авось помогут в Германии завязать узелки. Он не оставил без внимания и Вальтера, о котором упомянул Борис. По своим каналам он кое-что о нем выяснил, но это «кое-что» определялось, скорее, как «ничего». Вальтер из собранных НКВД сведений представал как совсем непримечательная и даже невнятная личность: обыкновенный инженер, ничего особенного, так, наладчик уже стоящих в цеху машин, знает станки, способен согласовать их работу – в сущности, совершенно рядовая задача. Член национал-социалистической партии, но при этом расположен к нам, терпеть не может, когда его называют наци или фашистом. Уверяет, что социалист. Болезненно относится к нарастанию в СССР антигитлеровской и антигерманской пропаганды. Семья в Берлине, жена, двое детей. Было, правда, обстоятельство, заставившее Константина Алексеевича пристальнее вглядеться в лежавшие перед ним несколько машинописных листов досье немецкого специалиста: у него не было инженерного образования! Не только высшего, вообще никакого технического! Однако тем образованием, что он получил, можно было гордиться, только вот не в инженерной области. Вальтер фон Штайн окончил Московский университет, историко-филологический факультет. Судя по всему, еще до революции, хотя полученная справка не давала точной даты. И тут была загадка: нынешнее положение Вальтера, командированного инженера по линии Наркомтяжпрома,