Сонеты Шекспира 89—112, 127—134. Суд над ложью сердца (6). Историческая головоломка. Александр Скальв

видим первые два катрена являются намёками, которые можно трактовать по-разному, в зависимости от адресата, но сами по себе на адресата не указывают.

      Например, можно было бы считать их следствием размолвки с возлюбленной, отражённой в сонетах 89—92.

      Однако, в третьем катрене сонета 107 мы встречаем прямое указание на причину размолвки с адресатом: «назло ей (смерти) буду жить хоть в рифмах бедных – Since spite of him I’ll live in this poor rhyme».

      Именно, эти «бедные рифмы», заметьте, не покорность, не вновь вспыхнувшие чувства, не что-либо другое, противопоставляются («жить назло») смерти Любви.

      При этом поэт не говорит, что теперь, с новой Любовью, его «рифмы» станут богатыми, что вполне мог бы себе позволить, если бы не связывал с определением «бедные» намёка на предшествующие, известные адресату, обстоятельства, когда рифмам поэта была дана эта характеристика.

      Сонет 107. Оригинальный текст

      Not mine own fears, nor the prophetic soul

      Of the wide world, dreaming on things to come,

      Can yet the lease of my true love control,

      Supposed as forfeit to a confined doom.

      The mortal moon hath her eclipse endured

      And the sad augurs mock their own presage,

      Incertainties now crown themselves assured,

      And peace proclaims olives of endless age.

      Now with the drops of this most balmy time

      My love looks fresh, and Death to me subscribes,

      Since spite of him I’ll live in this poor rhyme,

      While he insults o’er dull and speechless tribes.

      And thou in this shalt find thy monument,

      When tyrants’ crests and tombs of brass are spent.

      Но размолвку с другом из-за стихов («бедных рифм») мы видели только в сонетах 82—87. Стихи никогда не были причиной размолвок с возлюбленной.

      Поэтому сопоставление с сонетами 82—87 указывает, что в третьем катрене сонета 107 речь идёт о друге.

      На это же указывает и сопоставление с сонетом 102, где поэт вспоминает о своей «песне», которая «смолкла» в чужом «гвалте», явно намекая на ту же размолвку. Другими словами, адресатом сонета 107 является друг поэта.

      Но если это так, то первый катрен сонета 107 легко объясним сонетом 104, где речь идёт о сроке знакомства. Почти в конце этого срока произошла и размолвка (сонет 87). Естественно, в течение размолвки поэт не мог знать её окончания, отсюда, вероятно, но не обязательно, и «личный страх» и «дух вещий» и «гибельный предел» (в сонете 87 другу было сказано «прощай»).

      Эти сонеты только подтверждают друга в сонете 107, но не дают полной картины сюжета, так как мы пока не знаем того, что пропущено.

      Второй катрен в части «затмения Смертной Луны» – сравнение, придающее Любви королевское достоинство (такое прозвище было у королевы Елизаветы).