Пойла Гану не хотелось, он пересчитал в кармане кусочки меди. Выходило, что мог себе позволить рюмку-другую не самого плохого напитка.
Он ткнул пальцем в нижнюю полку, где красовались полупустые бутылки отечественных и почти отечественных напитков.
– Плесни армянского.
Десять «медяков» легли на стойку, звякнули о металл, рассыпались.
Бармен сгреб, не глядя. Наверное, быстро умел считать. Вытянул пробку из бутылки, выбрал из стаканов, стоящих пирамидкой в углу, более-менее чистый, понюхал его, остался доволен. Налил на два пальца и подвинул посетителю.
– Что-то не припоминаю тебя, а память не подводила раньше. Первый раз в баре, что ль?
Гану не хотелось рассказывать свою историю – как его нашли местные, вытащив из воды, как он потерял память. Поэтому он просто кивнул и ответил:
– Первый раз.
Карамельная жидкость в стакане с непривычки шибанула в нос. Но терпкий запах спустя минуту сменился мягким древесным ароматом. Ган аж зажмурился от удовольствия. Он понятия не имел, пил ли такое когда-либо и выпивал ли раньше вообще. Но запах что-то навеял. Мужчина сидел и ждал, что вот-вот память очухается и воскресит какое-нибудь событие – как он с друзьями или в одиночестве потягивал виски уютным вечером. Но хера с два!
Ган глотнул из стакана – с душой, выпив почти все. Горло обожгло, по телу разлилось приятное тепло. Виски отдавал дубом, свежей травой и нотками груши. Показалось даже, что похож на настоящий. Стало чуть спокойнее на душе, но вряд ли то успел подействовать алкоголь, да и объем выпитого не позволял захмелеть. Просто картина была успокаивающая: солидный бармен натирает ту немногую посуду, которая у него есть. Рядом – никаких выпивох, соседние стулья пусты, никто не лезет в душу, не болтает о глупостях.
Пересчитал «медяки», на вторую порцию не хватало. Он тоскливо посмотрел на бутылку, бармен заметил этот жест, взглянул на его руку.
– Сколько там?
– Пять.
– Давай сюда, налью вторую за полстоимости. Только смотри, в качестве исключения.
Опрокинул очередные пятьдесят грамм в стакан. Может и поменьше даже, на глаз.
– Откуда достали? – Ган обвел рукой полки.
– Что-то с лайнера осталось, что-то с берега, когда еще под ними были. Редко пьют то, что подороже. Вот и стоит. В основном просят сивуху местную, которую сами гнать научились. А ты, я вижу, разбираешься?
– Просто не хотелось, чтобы башка наутро трещала, и травануться неохота вашей разбодяженной херней.
Бармен насупился.
– Хоть и сами ее гоним тут, но по всем правилам, не звезди о том, чего не знаешь.
– Ладно тебе, – примирительно сказал Ган. – Не хотел обидеть.
Второй стакан зашел еще лучше. Он просто сидел, расслабившись, ни о чем не думая. Уже не беспокоил топот наверху, сделался немного тише. Сейчас вообще все его переживания