В этот самый миг, Вася-Женя добился поставленной цели. Сглотнул и облизнулся, любуясь снизу горячим румянцем на щеках красивого и пока еще робкого юноши.
Леша-Леша, что же скажет мама?
– А соседи наши, Васютины, помнишь – те, что справа жили, у них дверь еще такая зеленая… съехали они. Да. Домик где-то в деревне купили. Папа говорит – выпишут тебя, мы тоже на природу уедем. Там спокойней…
Мама все говорила, уже порядка двадцати минут продолжался ее сбивчивый монолог. Она бросала на Алексея короткие взгляды, надеясь, что он посмотрит в ответ. Но он смотрел на бутылку воды, почти поверив, что, если подождать еще немного, если поднапрячься – вода станет буквами, словами и формулой. И тогда их можно будет попытаться передвинуть или изменить, притянуть ближе к себе по странному, полному информации пространству.
Он почти видел, как мамины слова формировались внутри нее и вытекали наружу, обтекая его, словно медленная вода. Но этой водой не напиться и не смыть всего того, что говорила эта добрая, но напуганная женщина раньше. Раньше, когда она плакала в кабинете психиатра и уговаривала Алексея подписать бумаги о согласии на госпитализацию.
Бутылка с глухим стуком опрокинулась, керамическая кружка упала и разбилась. Мама вздрогнула и охнула, судорожно сжимая ладони. Леша тоже вздрогнул и почувствовал, как его обессиленное тело медленно стекает на ковер комнаты для посещений.
Г
лава 3
Иногда Леше казалось, что он спит и видит страшный сон – самый ужасный из своих кошмаров. Что все вокруг – обшарпанные стены, грубые медбратья, старая и потрепанная, пахнущая химией смирительная рубашка – всего лишь детали бреда. А иногда – что прошлая жизнь была таким сном.
Но приходила ночь, и воспоминания о кошмарах наяву расставляли все по местам.
Ее привезли под утро. Девушка двадцати лет, студентка. Автомобильная авария. Водитель не справился с управлением, машину занесло – она несколько раз перевернулась, и девушку наполовину выкинуло в боковое окно.
Глядя на тело, Алексей даже не мог определить, была ли девушка красивой при жизни. Ухоженной – да. Педикюр, гладкие, явно подкачанные ноги и пресс, интимная стрижка. На левой руке сохранился маникюр – белые цветы на красном фоне.
– Смотри-ка, натуральная блондинка, – хмыкнул судмедэксперт, приподнимая щипцами фрагмент кожи с головы. – Не твоя сестра случаем, а, Принц?
Принцем Алексея прозвали в первый же день работы в морге. Принц Аида, наследник Царства Мертвых. Никакого иного прозвища здесь не могло возникнуть, учитывая, что Леша устроился помощником к главному судмедэксперту Королеву, которого давно уже не именовали иначе, чем Королем-личем.
– Заполни ее карточку, – попросил Скелет, собирая фрагменты черепной коробки словно сложный, но увлекательный пазл. – Эх, жалко, такая красота зазря пропала.
– Может, не зря, – обронил Леша и сам удивился своей фразе.
Скелет