Потом к еде добавились стихи. Стихи как разыгрывающаяся перед тобой красочная картина. Целый яркий мир с интригами, переживаниями. Неподдельный экстаз теснит твою девичью душу. Здесь ты и Керн, и Гончарова, и Полина Виардо. Гуляешь по сумрачным зимним аллеям в красивой меховой муфте и атласном платье, танцуешь на балах, и душа замирает от предчувствия прекрасного.
Первую любовь звали Володя. Он был зеленоглазым, широкоплечим и мог тридцать раз подтянуться на турнике. Володя громко пил, раскатисто смеялся и стрелял глазами. Лиля сразу отдала ему сердце.
Володя был женат. Не на зашкафной Лиле, а на отличнице, на девушке из института, смелой, спортивной, поражавшей высоким ростом и тугими формами. Африканская львица. Сильная, пластичная, солнечная. У них рос сын. Лиля решила: чтобы победить львицу, ей надо стать отличницей. И стала. Поступила в институт на филолога. Принесла ему золотую медаль как сорока в клюве. В награду за труды Володя лишил ее невинности. Увлек за руку по разбитым подвальным ступенькам в темный угол. Он сделал все быстро, как зубы почистил. Он торопился, а в конце поцеловал ее в макушку – смачно, с чувством.
Лиля вернулась домой и заметила, что волосы у нее растрепались, торчали наверх младенческим пушком, дурацкими пружинками. Лиля переживала, что пушок не понравился Володе, поэтому он так ее поцеловал. Не в губы, а в эти макаронины. Она проплакала всю ночь.
Когда Лиля закончила институт, сын Володи подрос. Вместе с львицей они родили еще одного, а Лиля пошла работать в школу.
Она годами существовала в электрическом напряжении. Ей казалось, что между ними страсть – невысказанная, непрожитая. По утрам она пересекала пустырь, чтобы сесть на троллейбус, и Володя пересекал его, с одним сыном в руке и другим в коляске. Они встречались, и от любви у нее подкашивались ноги. Володя думает о ней, он к ней хочет. Не к львице, а только к ней. Она ждала, когда наступит лето.
Володя жил с семьей, она жила с родителями. Им негде было встретиться, негде размотать страсть. А летом… Володя играл в футбол на пустыре, а после пил пиво сразу за домом. Лиля видела все из окна. Она выходила, вернее, вылетала из подъезда и, как бы невзначай, шла мимо. Иногда он ее звал. Брал ее, покорную, ошалевшую, мягкую, как тесто, разложив на выгнувшемся тополе. Он любил пиво с сушками, и на губах, на усах она чувствовала кристаллы несъеденной соли.
Лиле исполнилось тридцать, когда у Володи и львицы родился третий ребёнок, и она, наконец, поняла, что он никогда не бросит жену. В качестве прощального подарка Лиля написала губной помадой слово «Негодяй» на его входной двери.
Во Фрунзе Лиля отправилась по распределению. На учителей литературы был острый дефицит, и Лиля