В заключение хочу поблагодарить моего дорогого друга Нинель Пинхусовну Гилилову. Трудно найти те самые добрые и тёплые слова, которые соответствовали бы её помощи мне в период работы над этой книгой. Её поддержка и исключительное терпение во время жарких споров при обсуждении и редактировании текста позволили найти оптимальные решения многих проблем.
Любовь Ивановна Сулакова
Заведующая лабораторией Института комплексных проблем полиграфии
Она была инициатором моей литературной деятельности. Сейчас её уже нет, но я по-прежнему ощущаю её рядом.
Однажды она сказала: «Ты должен объединить все рассказы, которые написал, получится хорошая книжка». Получились «Встречи с памятью», которые она уже не увидела, они были изданы в 2005 году. Теперь будут встречи с людьми и вновь с ней.
Л.И. Сулакова
Меня познакомили с ней в декабре 1976 года. Тогда я ещё не знал, что это на всю жизнь. Её попросили рассказать новому заведующему лабораторией физико-химических исследований, доктору наук Евгению Давыдовичу Яхнину всё о печатных формах.
За столом сидела миниатюрная женщина в вязаном жилете и кофточке, хорошо сочетавшимися с плотно причесанными ярко-рыжими волосами и едва проглядывающими веснушками на лице. Позднее я заметил, что веснушек не было, просто привиделось, что были, очень уж они были бы к месту. Она посмотрела на меня и приятным густым голосом спросила: знаком ли я вообще с полиграфической технологией и что я уже успел узнать?
Я рассказал ей, как давным-давно принес в типографию автореферат кандидатской диссертации и был озадачен вопросом принявшего меня начальника: «Вам как напечатать высокой или глубокой печатью?». Я не имел ни малейшего представления ни о той, ни о другой и судорожно соображал, что лучше «выше» или «глубже». Она поняла мою «высоко-глубокую» полиграфическую образованность, не помню – улыбнулась или нет, и извинившись за ограниченность времени, которым располагает, стала рисовать и объяснять суть работы печатных форм. Всё было кратко, четко и понятно. Единственно, что я так и не мог долго усвоить, почему один процесс называется позитивным, а другой негативным. В обычной фотографии всё ясно и легко запоминается: позитив это то, что нужно, негатив это то, что пока еще никуда не годится, а в полиграфии, мне казалось, позитивный процесс вполне можно называть негативным, а негативный позитивным. В очередной раз проявился дефект моих «запоминательных» способностей. Если нет логики, для запоминания мне необходимы ассоциации. Так, различать, что имеется в виду под эндотермическим и экзотермическим процессом, я, химик, сумел, лишь найдя ассоциацию между словами «эндотермический и «внутрь» по наличию буквы «н». Здесь же ни логики, в смысле позитив – негатив, ни ассоциаций не находилось.
В следующий раз мы встретились на заседании Ученого совета института. Она отчитывалась за год работы