Я признаю, что именно благодаря мамины урокам фортепиано я получил базовые музыкальные знания. Беда лишь в том, что их было слишком много. И была это несчастная скрипка. Мамина идея заключалась в том, что я выйду на международную сцену и прославлюсь как сверходаренный юный скрипач в стиле Иегуди Менухина. Ее надеждам было не суждено сбыться.
Следующим инструментом из шкафа была валторна. Признаться, дуть было лучше, чем пилить. И двенадцатилетнему мне нравилось играть на этом эволюционировавшем охотничьем инструменте. Но именно тогда наступил кризис. Мамино стремление заставить меня постоянно совершенствоваться на музыкальном поприще привело меня к полному неприятию сонаты для валторны Пауля Хиндемита. Я где-то прочитал, что Хиндемит разработал ряд теорий о значении начинающих музыкантов. Моя же теория заключалась в том, что некоторые его композиции были созданы, чтобы такие инструменталисты, как я, покончили с музыкой раз и навсегда. И в моем случае, Хиндемит достиг небывалого успеха. После попытки сыграть его сонату, я положил валторну в футляр, где она и лежит по сей день.
Очевидно, мама в своих стремлениях переключилась с отца на меня. Но, чтобы понять почему, вам нужно узнать кое-что о моем отце. Билли Ллойд Уэббер был мягким человеком, который испытывал трепет перед властью в любом виде. Однажды он спрятался в шкафу, потому что случайно вызвал пожарных. Тогда бабушка забыла про курицу в духовке, и дым заполнил всю квартиру. Отец был уверен, что его внесут в особый список людей, злоупотребляющих службами экстренной помощи.
Семья Билли была из рабочего класса. Его отец был водопроводчиком и страстным музыкантом-любителем. Как и многие его современники, дедушка пел в разных церковных хорах. И мой отец был погружен в позднюю хоровую традицию Высокой церкви девятнадцатого века, любимую англокатолическими организациями, где дедушка упражнялся в пении. В детстве отец получил несколько музыкальных стипендий. В беспрецедентно юном возрасте он был удостоен премии Королевского колледжа музыки. Он также стал самым молодым в истории органистом и хормейстером в Церкви Святого Киприана. Но, несмотря на многочисленные таланты, отец и мухи не мог обидеть. Все, чего он хотел, – это приятной и тихой рутины.
К тому времени, когда мне исполнилось десять лет, отец начал все больше увлекаться своими академическими ролями, такими как профессор композиции в Королевском музыкальном колледже. В 1959 году он стал руководителем Лондонского музыкального колледжа, что ознаменовало конец его устремлений в качестве композитора. Ему казалось, что его произведения идут вразрез с временем, и он все чаще писал «легкую музыку» под псевдонимом или музыку для любительских церковных хоров. Маму приводило в ярость подобное отсутствие каких-либо амбиций. Тем не менее, она всегда настаивала, чтобы я слушал отцовские кантаты и хоралы, особенно первое исполнение. Даже Джулиан,