– Эх, такие лепешки когда-то готовила моя жена, – вздохнул Бахмен, с наслаждением откусывая кусок и зажмуриваясь от удовольствия.
– Бахмен, скажи, а правда, что святые могут приходить к обычным людям, например, к таким как я?
– Святые? – удивился он. – Пожалуй, могут. Я, конечно, сам за свою немалую жизнь не встречал никого из святых, да слыхал, что говорят, будто они ходят по земле, обратившись нищим стариком, и просят у людей милостыню, помощь или приют. И горе тем, кто им откажет, и будет счастье тем, кто приютит и накормит. За доброе дело они могут излечить от болезни, калек поставить на ноги, слепого сделать зрячим или одарить еще какой-либо благостью.
– А ты сам веришь в это?
– Верю ли я? Эх, Иларий, моя вера ничего не стоит. Я потерял ее уже давным-давно, когда на руках у меня умерли совсем молодыми мои дети и жена. И я до сих пор, сколько живу, все думаю, зачем небо забрало этих прекрасных, добрых людей, совсем еще не поживших. И зачем живу я, глупый одинокий и жалкий старик? – он, прищурившись, смотрел далеко, туда, где начинались холодные синие горы. – Не все так просто в этой жизни. Святые, может, и есть, и ходят, да только вряд ли им есть дело до нас, мелких людишек, топчущих этот затерянный клочок земли. Да и чудеса, которые они могут сотворить… Что такое чудо? Ведь это чудо не может просто так появиться. За всю жизнь я усвоил одно правило: чтобы что-то у тебя появилось, нужно это заслужить. Если ты чего-то не заслужил, то не присваивай себе этого. Так, а почему ты спросил?
– Да так, просто тоже услышал историю, – ответил я.
Вечером случилась неприятность. Я споткнулся об непонятно откуда взявшееся под ногами полено и перевернул ведро с молоком. Это увидел брат и закричал, что я специально это сделал.
– Я нечаянно! – воскликнул я, понимая, что на сегодня и завтра мы останемся без молока, и отец меня за это точно не похвалит.
– Не ври, ты, глупая задница барана Прошки! Я видел, что ты специально! Я все расскажу отцу, и он тебя отлупит.
Я сжал кулаки: как же я ненавидел брата, когда он обзывал меня так. Мне не так обидно было получить порку от отца, как слышать это обзывательство. Оно было самое ругательное и гадкое из всех.
– Я говорил, чтобы ты больше никогда меня так не называл! – закричал я. – Ты сам задница барана Прошки!
– Аха-ха, ну нет уж, это я придумал, поэтому только я могу тебя так называть. Баран Прошка тупой, глупый и смешной, и хуже него самого, может быть только его задница. Так ты и есть его задница! – брат кривлялся и смеялся, и я не выдержал, схватил злосчастное полено и швырнул в него.
– Ах, ты дерешься? – заорал брат и запустил в меня ведро.
Я увернулся, ведро жалобно загремело по полу, и мы сцепились с братом в драке. На шум вскоре прибежал отец с большой палкой в руках, и мы быстро разбежались в стороны, так как понимали, что с отцом шутки плохи.
– Он перевернул