С последними словами Дарма, являвшаяся маткой митроков, страстно поцеловала Торола, откусив при этом ему нижнюю губу, а затем стала яростно вгрызаться ему в живот. Крик боли застыл в горле мальчика, не могущего выразить свои страдания ни единым движением. Каким-то чудодейственным способом Дарма парализовала мальчика. Другу Дэрека оставалось только лежать и смотреть, как части его тела исчезают в пасти чудовищной возлюбленной.
***
– Торол, Дарма, вы живы? – спросил Красный, сам не веря своим словам и с осторожностью осматривая дом.
Здесь было тихо, только в очаге потрескивал маленький огонек, слабо освещая внутреннюю обстановку. Все было на тех же местах, как и в первый раз, даже комок на соломенной кровати в углу.
– Дарма? – удивился воин и подошел ближе, но тут же в ужасе остановился.
Много раз за этот вечер Красному с трудом приходилось сохранять хладнокровие, но увиденная картина совершенно выбила его из колеи. Такого не мог предположить никто. На окровавленной кровати лежал Торол, вернее, то, что от него осталось, а над ним склонилась Дарма, та самая маленькая милая девочка, и усердно жевала оторванную руку своим красивым ротиком, по краям которого сочилась кровь. Услышав воина, она обернулась, оскалившись в отвратительной усмешке и обнажив острые зубы.
– Я знала, что с тобой будут проблемы, – мрачно проговорила девочка, – но не подозревала, что мне самой придется разбираться с тобой. Мне – королеве митроков!
Произнеся последние слова, она плюнула в Красного частью руки Торола, отчего тот отшатнулся в сторону. Затем девочка поднялась и, неестественно выгибаясь, начала видоизменяться на глазах. Ее маленькое хрупкое тельце принялось увеличиваться в объеме, покрываясь черным толстым панцирем и освобождая из живота еще две пары нечеловеческих ног. Параллельно с этим ее руки удлинялись, на голове вылезли усики, а изо рта показались белоснежные клыки. Вскоре перед Красным предстало огромное трехметровое чудовище с массивным брюхом и длинными передними лапами с клешнями на концах. Существо дыхнуло на воина горячим вонючим воздухом и громко заревело.
– Лучше уходи по-хорошему, странник. Ты нам не нужен, – грубо промолвила королева митроков. – Все равно ты несъедобный.
Красный не стал ее слушать, а, молниеносно подбежав к ней, отрубил передние конечности. Затем голову. Обезглавленное тело затрепетало в конвульсиях, а на пол