Выйдя из дома, Дарма испуганно огляделась и крепче сжала руку мальчика. За небольшое время, прошедшее с их встречи, девочка старалась ни на секунду не отпускать Торола, хотя тот и не пытался уходить. Напротив, друг Дэрека с каждой минутой все больше понимал, как она ему дорога и не мог представить ни секунды без ее присутствия. Он считал, что сама судьба свела их вместе. По его мнению, это доказывало многое: он первый, кого она встретила после долгого одиночества; оба были сиротами и обоих невообразимо сильно тянуло друг к другу. Поэтому, пока жителей Устутской колонии беспокоил вопрос об их будущем, то его – Дарма. Он очень боялся, что, показав девочку остальным, приобретет соперника. Даже проходя мимо Дэрека, подросток поменялся с ней местами, чтобы друг случайно не прикоснулся к его возлюбленной.
Оказавшись в нескольких шагах от Вахура, девочка остановилась и боязливо взглянула на Торола.
– Смелее, я с тобой. Никто не посмеет тебя обидеть. Обещаю, – попытался успокоить он ее.
– Сюда, дитя мое. Смелее. Ты в безопасности, – повторил вождь и протянул свою руку.
Дарма проигнорировала это движение, но тем не менее подошла ближе. Интересный случай: девочка доверилась Торолу, считая его своим защитником, и ни во что не ставила других людей, словно их вообще не существовало; с мальчиком обращалась нежно и тепло, а для других была холодной, будто лед. Если бы не он, никто не смог бы и слова из нее вытащить.
Уже привыкнув к ее нелюдимости, Вахур объявил:
– Жители Устутской колонии, перед вами Дарма – единственный уцелевший житель колонии Дайдврост.
Из толпы послышались одобрительные возгласы:
– Бедняжка! Сколько всего ей пришлось пережить!
– Какая хорошенькая!
– Какая маленькая!
– Она просто ангел!
Девочка, польщенная такими словами, немного успокоилась и обратилась к собравшимся:
– Приветствую вас, добрые люди, в колонии Дайдврост. К сожалению, она не может порадовать вас своим гостеприимством, потому что все ее жители умерли. Осталась только я одна. Страшная беда постигла мой дом. Сюда пришла черная смерть и забрала всех с собой туда, откуда не возвращаются. Моих папу и маму…
Голос Дармы задрожал от волнения, и она, не в силах сдержать слезы, уткнулась в грудь Торола. Жалобные всхлипывания раздались среди всеобщей тишины. Многие опустили глаза и тоже предались печали. Каждому было что вспомнить, и поэтому ее страдания все прекрасно понимали.
Торол опустил свою ладонь на голову возлюбленной и тихонько погладил.
– Успокойся, любовь моя. Теперь у тебя есть я! – прошептал он.
Растроганная такими словами Дарма подняла свои черные, наполненные слезами очи на мальчика. Тот с нежностью поцеловал ее. Она улыбнулась и, вытерев последние слезинки,