– Не надо паники! – воскликнул Борис Овечкин. – Наша подводная лодка называется «Вулкан», а как известно, вулкану полагается дымить. Мы так маскируемся. Но это военная тайна.
– Вот именно! – сказал капитан и добавил: – Вы тут побеседуйте, а мне надо подумать.
Капитан ушёл, а матрос стукнул себя ладонью по лбу и сказал:
– Что я наделал? Я выдал вам самый большой секрет нашего военного судна. Теперь вас точно никуда не отпустят.
– А! Понимаю, – сказала Маришка. – Ваш большой секрет – это большая чёрная труба, что видела я над волнами.
– Именно так! – сказал Овечкин. – Кто видит этот дым издалека, думает, что в океане вулкан проснулся, а это корабль произвёл всплытие.
– Но разве из вулканов торчат трубы? – удивилась Маришка.
– Да, как-то подозрительно, – согласился матрос. – Сказать по правде, наша субмарина маскируется под пароход, но нам нравится сравнивать себя с вулканом.
– Теперь нас точно утопят, – сказал попугай.
– Ну это уж слишком, – возразил матрос Овечкин. – Никто топить вас не собирается, а раз вы попали на военный корабль, то вам придётся дать клятву о неразглашении государственной тайны.
– Нет у меня никакой клятвы. У меня и карманов нет, – скромно проговорил Гаврик, поднимая крылья, а потом добавил: – Есть хочу!
– Ну это мы мигом, – сказал Овечкин и выбежал из каюты.
Так Маришка и попугай Гаврик стали жить в русской подводной лодке. Находясь в тесном пространстве каюты, она часто вспоминала те вечера, когда всматривалась в горизонт, мечтая уехать с острова. Теперь ей очень хотелось вернуться домой, и старый Ма-Кака не казался уже таким старым и толстым. Но лодка русских моряков шла своим курсом, и дом Маришки остался где-то далеко позади. Обезьянке ничего не оставалось делать, как сутками смотреть фильмы из видеотеки матроса Овечкина, большая часть которых была посвящена темам кругосветных путешествий и русского корабельного флота.
Щадя тонкое обоняние гостей, Овечкин курил очень редко, за пределами каюты, да и делал он это исключительно для форсу, подражая капитану.
Маришка любила наблюдать за Овечкиным, когда тот огромными кулаками бил по груше. Свои занятия он называл боксом и говорил, что мечтает стать чемпионом по боксу на «Вулкане».
Матрос Овечкин попробовал научить играть попугая в шахматы и не подозревал, что эта затея обернётся для него настоящим бедствием. Гаврик никак не мог усвоить правила игры, зато ему очень нравилось выкрикивать специфические игровые термины, и он кричал:
– Мат в два хода!
– Какой мат? – сердился Овечкин. – Лопух! Мы только что расставили фигуры.
– Объявляю эндшпиль! – торжественно провозглашал попугай.
– Эндшпиль – это заключительная часть шахматной партии, – терпеливо объяснял матрос Гаврику.
Когда Овечкин отсутствовал, попугай играл сам с собою и кричал